Библиотека в социальных сетях |
|
|
|
|
|
Лауреаты премии «НОС 2016»
|
Евгений Водолазкин. «Авиатор»
Евгений Водолазкин — прозаик, филолог. Автор. В России его называют «русским Умберто Эко», в Америке — после выхода «Лавра» на английском — «русским Маркесом». Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки. Новый роман лауреата премии "Большая книга", бестселлера «Лавр» и изящного historical fiction «Соловьев и Ларионов» Евгения Водолазкина «Авиатор» - яркое событие в литературе. Книга оценивается критиками как один самых ожидаемых русских романов 2016 года (по версии Forbes, Meduza и др.).
Герой романа «Авиатор» — человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счётом ничего — ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре - 1999 год?..
|
|
Кирилл Кобрин «Шерлок Холмс и рождение современности. Деньги, девушки, денди Викторианской Эпохи»
«Шерлок Холмс и рождение современности» Кирилла Кобрина — это взгляд на мир, созданный Конан Дойлем, как на проекцию викторианской эпохи. Истории о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне оказываются своего рода энциклопедией жизни времен героического капитализма и триумфа британского колониализма. Автор анализирует приключения знаменитого сыщика в контексте различных типов общественного сознания и поведения. Колониальные войны, политические интриги, формирование рыночной экономики, банки, аферы, преступность, технический прогресс и социальная несправедливость, положение женщин, театры, развлечения, бытовая культура, общественный транспорт и пресса — весь мир эпохи зарождающегося модерна, все стороны жизни многонационального Лондона, столицы огромной империи, первого мегаполиса в современной истории отражаются в событиях, центром которых Конан Дойл делает квартиру на Бейкер-стрит.
|
|
Сергей Кузнецов «Калейдоскоп: расходные материалы»
В новом романе более ста героев и десяти мест действия: викторианская Англия, Шанхай 1930-х, Париж 1968-го, Калифорния 1990-х, современная Россия... В этом калейдоскопе любая глава — только часть общего фрагментарного узора, а любое действующее лицо — лишь отражение во множестве зеркал. Они перемешиваются как стеклышки в оптической игрушке, но как всегда у Кузнецова, крепко связаны в одну историю мастерским повествованием.
|
|
Владимир Мартынов «Книга Перемен»
"Книга Перемен" Владимира Мартынова - не столько книга, сколько палимпсест, в котором тексты разных видов, разных функциональных предназначений и разных эпох накладываются друг на друга, образуя некий гипертекст.
Этот гипертекст подразумевает не простое линейное чтение, но нелинейное гиперчтение с использованием приёмов зэппинга и гадательных практик китайской классической "Книги перемен".
Целью такого нелинейного чтения является уже не ознакомление с переменами сюжета и не слежение за переменами в ходе авторской мысли, но запуск механизма внутренних перемен в самом человеке, так или иначе соприкасающимся с данной книгой. В результате человек может научиться наблюдать за ходом перемен и контролировать их в себе самом для того, чтобы в конечном итоге самому стать "Книгой Перемен" и не нуждаться более ни в каких книгах.
|
|
Александра Петрова «Аппендикс»
Город, который знает и любит каждый, даже если никогда в нем не был, связывает между собой восемь основных персонажей. Большинство из них никогда бы не узнали друг друга, если бы не девятый и, пожалуй, главный герой — Рим. На фоне его истории возникает Рим нуара, бездомных, нелегальной иммиграции, кризиса европейской цивилизации, поиска веры и до сих пор не разгаданных политических тайн, ведущих в 60–80 годы прошлого века. Вечный город вмещает судьбы людей, издалека привезших в него память о своем детстве — камертоне, по которому настраивается многоголосье этой прозы. И поскольку она написана поэтом, ее корни — в звуке и языке.
|
|
Борис Лего «Сумеречные рассказы»
Это страшная книга. Ее герои долго смотрели в бездну, и теперь бездна стала всматриваться в них. Готовы ли вы из любопытства тоже заглянуть − в них и в нее? 19 демонов из средневекового трактата, сожжённого инквизицией, вышли на свободу. И они жаждут славы! 19 рассказов в стиле русской готики, лишённой крыльев упадочного романтизма и от того столь беспощадной и суровой, как сибирская каторга, могут показаться вам плодом развинченного воображения автора. Однако Борис Лего уверен: это привиделось не только ему. Это сон разума, игра света и тени в сумеречном бессознательном человеческих масс. А сама реальность, к счастью, иная... Скоро вы убедитесь, что русская готика обладает эффектом катарсиса, что дальняя цель ее – очищение. Все совпадения с реальными людьми и демонами случайны. Иллюстрации Louis Le Breton и гравюры неизвестных авторов 19-го века.
|
|
Сергей Лебедев «Люди августа»
1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок - втайне написанную бабушкой историю семьи.
Эта история дважды поразит его. В первый раз - когда он осознает, сколького он не знал, почему рос, как дичок. А второй раз - когда он поймет, что рассказано - не все, что мемуары - лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, "вычеркнутый" из текста.
Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.
Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го...
|
|
|
|
|