Л. П. Кураков

И. Я. Яковлев оставался до конца верным своим заветным идеалам юности1

Одни исторические личности покрывают себя славой, совершив выдающийся одномоментный подвиг, другие идут к намеченной цели на протяжении всей своей жизни, встречая на своем пути неимоверные трудности, препятствия, сопротивление власть имущих. К последним можно отнести выдающегося просветителя чувашского народа Ивана Яковлевича Яковлева. Он в 1919 г. писал: «Я никогда не гонялся за чинами, окладами, повышениями, отличиями, а оставался всегда верен лишь делу образования родного мне народа, делу, в котором сознавал себя и способным, и полезным, а отчасти и незаменимым. Могу сказать с чистой совестью по отношению к Родине и родному мне народу, что ... лучшую часть жизни отдав делу народного просвещения... я остался до конца верен моим заветным идеалам юности» [1].

Заветными идеалами И. Я. Яковлев, несомненно, считал те идеи просвещения родного народа, создания чувашской письменности, начального обучения детей на родном языке, которые у него зародились в юности и впоследствии окрепли и сложились в цельную систему просвещения чувашского народа, нашедшую применение и среди других народов Востока России. В настоящей статье, анализируя источники (часто цитируя их) и факты, я попытаюсь ответить на такие вопросы: в каких условиях сформировались «заветные идеалы юности» у И. Я. Яковлева, как просветитель в течение полувека, не отступая ни на шаг, претворял их в жизнь.

Еще до рождения И.Я. Яковлева в официальной печати появлялись статьи, дающие презрительную характеристику интеллектуальным способностям, языку, культуре чувашей. Анонимный автор, по-видимому, чиновник или лицо духовного звания, в 1829 г. писал: «Из чуваш не было и нет не только ни одного купца и ученого, но даже хорошего ремесленника, нет ни одного умеющего читать и понимать какой-либо язык. Все сие ясно изображает их способность. Они имеют самое тупое понятие и рассудок самый ограниченный» [2]. В 1836 г. вышла в свет книга «Начертание правил чувашского языка и словарь, составленный для духовных училищ Казанской епархии» профессора философии Казанской духовной семинарии В. П. Вишневского, сына священника-чуваша, женатого на племяннице всемирно известного ориенталиста Н. Я. Бичурина и дружившего с ним [3]. Вскоре в печати появился отклик на эту книгу, написанный профессором Казанского университета Г. Суворовым: «При встрече с сочинениями такого рода невольно попадаешь на вопрос: нужно ли писать правила и грамматики для таких языков, изучение которых ничего не может прибавить к массе познаний человеческих, на которых никогда ничего не было писано, и которыми говорят небольшие остатки племен малозначительных, ничтожных, коснеющих исстари в грубом невежестве? Не лучше ли предать их совершенному забвению, так, чтобы они сами по себе исчезли, наконец, потерялись, и племен, ими говорящие, слились с главным народом, к которому принадлежат... И стоят ли наши инородцы: черемисы, чуваши, мордва, вотяки, зыряне, пермяки и другие этого изучения? У них нет своей письменности, ни исторической старины, они не уронили в кассу человечества ни одной мысли, ни одного факта, который бы делал их заметными в жизни народной» [4].

Отношение господствующей элиты, прежде всего чиновничества, к чувашам и другим инородцам остро чувствовал жандармский полковник Маслов, неравнодушный к судьбе России. В донесении шефу жандармов Бенкендорфу о положении инородцев, населяющих Казанскую губернию, написанном 11 августа 1831 года, Маслов указывал: «Чувашский народ до сего времени погружен еще в крайнее невежество. Но он от природы добр, бескорыстен, миролюбив. Сделанная ему малая услуга обязывает его на целую жизнь благодарностью. Трудолюбие его доказывается великим количеством вывозимого на пристани волжского хлеба. С таковыми качествами народ сей должен бы благоденствовать, если бы не был отдаваем в управление таких начальников, которые не лучшее имеют к нему уважение, как к вьючному скоту... Опыты всех времен доказывают, что легче всего управлять народом невежественным, нежели получившим хотя малейшее просвещение истинное и сколько нужно и должно поселянину. На основании сего правила начальствующие чувашами всеми силами способствуют дальнейшему распространению невежества...» [5].

Такое отношение официальных кругов к чувашам и другим народам Поволжья и Приуралья проявлялось вплоть до 60-х гг. XIX в.

Основная масса чувашского народа была формально христианизирована в 40-х-50-х гг. XVIII в. Но проповедь христианского учения велась среди чувашей только на церковнославянском и русском языках, которых чуваши не понимали. К 70-м гг. XIX в. они, по существу, оставались язычниками. После присоединения Среднего Поволжья к России в середине XVI в. ислам стал оппозиционной к православию конфессией и перетягивал на свою сторону язычников-чувашей. В середине XVI в. половина чувашей проживала на левобережье Волги – в Приказанье и Заказанье – в Чувашской даруге («дорога» в русских источниках). В последующем, в XVII в., часть их переселилась в «дикое поле» Закамья и в Башкирию, остальная масса, приняв ислам, отатарилась. Исламизация и как ее следствие – отатаривание язычествующих чувашей, живших по соседству с татарами, интенсивно продолжались и в XVIII в. Активную форму приобрел этот процесс в 20-х-60-х гг. XIX в. Чуваши Молькеевской волости, части Хозесановской волости, приняв ислам, отатарились. В 60-х гг. XIX в. несколько чувашских семей, принявших ислам, переселилось в Турцию. В целом же с середины XVI до середины XIX вв. не менее 40 % чувашского населения вошло в состав татарского народа [6].

С 1722 по 1800 г. в четырех Казанских новокрещенских школах и в Свияжской новокрещенской школе (1732-1674), Казанской и Нижегородской духовных семинариях прошло обучение около 500 чувашских мальчиков. Обучение велось на церковнославянском и русском языках. В школах широко применялись телесные наказания. «Учащиеся вели полуголодное существование, пребывали в антисанитарных условиях, болели и умирали. В Казанских новокрещенских школах только за 1736-1758 гг. умер 51 чувашский мальчик». Окончившие семинарию и часть окончивших новокрещенские школы пополняли ряды местного духовенства [7].

В соответствии со Школьными уставами 1803 и 1828 гг. открывались редкие начальные училища и в Чувашии. Первое училище было открыто в 1807 г. в русском селе Буртасы Цивильского уезда, в котором начали обучаться и чувашские дети, второе – в 1819 г. в с. Шихазаны.

В 40-х-50-х гг. XIX в. в удельных чувашских селениях Симбирской губернии начальные училища открывало Министерство двора, в селениях чувашских государственных крестьян Казанской губернии – Министерство государственных имуществ. В 50-х гг. в семи чувашских селениях Симбирской губернии были организованы женские начальные училища. Училища содержались на средства чувашских крестьян. В них преподавание велось только на русском языке, господствовала палочная дисциплина [8].

Развитие капиталистических отношений в России, отмена в 1861 г. крепостного права, освобождение от крепостничества не только русских владельческих крестьян Чувашского края, но и чувашских удельных (в 1863 г.) и чувашских государственных крестьян (в 1866 г.) принесли некоторое облегчение делу развития народного просвещения среди чувашей.

В таких условиях у И.Я. Яковлева постепенно формировались «заветные идеалы юности».

В 1856-1860 гг. Яковлев обучался в Бурундуковском удельном училище. В нем обучение велось только на русском языке. В своих воспоминаниях Иван Яковлевич писал: «При выходе из Бурундуковского училища я плохо усвоил себе русский язык, будучи в состоянии вести по-русски лишь самый простой, несложный разговор. Книги же я стал читать свободно по-русски позднее, лишь в 1864 г. Тем не менее, при выпуске моем из училища меня заставили декламировать басню Крылова «Стрекоза и Муравей», хотя многое мне в ней было совершенно непонятно, благодаря плохому знанию русской речи. Катехизис Филарета я, как и другие воспитанники училища, чуваши, знал наизусть, почти безошибочно пересказывая его на уроках и на экзамене. Но из этого катехизиса я равно ничего не понял» [9]. Несомненно, уже тогда могла появиться у ученика Яковлева мысль об использовании родного языка учащихся в школьном преподавании. Самое страшное в училище было то, что в нем преподавание вели не учителя, а ученики старшего класса. «Старшие ученики не только беспощадно секли, били младших, но прямо-таки истязали их», – вспоминал Яковлев. «Тяжелые воспоминания, навсегда во мне сохранившиеся о времени пребывания моего в Бурундуковском училище и того положения, в каком находились там малолетние воспитанники, отданные на полный произвол безнравственных, некультурных старших, в связи с последующим опытом моей педагогической деятельности убедили меня в том, что горе тому учебному заведению, где дети отданы во власть детей же, а не взрослых. Поэтому, будучи инспектором чувашских школ, я всегда старался, чтобы ничего подобного тому, что видел я в детстве, не повторялось» [10]. Эта идея – одно из первых слагаемых «заветных идеалов юности» И.Я. Яковлева.

В июне 1864 г. И.Я. Яковлев, будучи мерщиком удельного ведомства в д. Винновка Сызранского уезда Симбирской губернии, тяжело заболел лихорадкой и был принят на лечение в дом управляющего имениями княгини Долгоруковой поляка О.Л. Косинского в селении Аскулы. Иван Яковлевич в своих воспоминаниях пишет: «И ранее у меня бродили в голове мысли, но неопределенно, о том, что у других народов была же своя письменность. Почему же ее нет у родного мне племени чуваш?... Пребывание мое у Косинских имело для меня большое значение в смысле укрепления во мне мысли в необходимости для чуваш письменности... Я видел до того книги лишь на русском и татарском языках. А тут вдруг узнаю, что у поляков, как и у других образованных народов, существуют книги на их родном языке. Почему же, думалось мне, нет таких книг на чувашском языке у чуваш?... Мне было досадно и обидно» [11].

В 1864-1865 гг. И.Я. Яковлев по поручению О.Л. Косинского выполнял землемерные работы в имении Долгоруковой и заработал около 400 рублей. «Эти работы и связанные с ним заработки, – вспоминал И.Я. Яковлев, – убедили меня в том, что для того чтобы чего-либо добиться, нужно получить образование, т.е. идти в гимназию и университет. Во мне утвердилось решение, что для этого я должен переехать в Симбирск, где была гимназия, и поступить в нее» [12]. Работая с июня 1865 г. вместе с мерщиком-чувашом П.А. Акимовым на землемерных работах в с. Паншино Сызранского уезда Симбирской губернии, Иван Яковлевич рассуждал «о возможности для чуваш читать и писать по-чувашски», «думал и говорил о переводе богослужебных книг на чувашский язык». Начальник группы И.И. Зекин доказывал ему, что из его «проектов ничего не выйдет» [13]. Попутно заметим, что в годы работы землемером Яковлев из своего скромного заработка всегда помогал обездоленным и нищим, и это чувство сострадания сохранилось у него на всю жизнь [14].

В конце 1865 г. ему удалось перебраться из Сызрани в Симбирск, в удельную контору, на прежнюю должность мерщика, где работал над земельными планами. Решив поступить в гимназию, он подает прошение об увольнении со службы управляющему удельным округом А.Ф.  Белокрысенко, который в резкой форме отказывает ему, заподозрив, что мерщик хочет перейти с казенной работы на частную практику. Об освобождении Яковлева со службы для поступления в гимназию безуспешно ходатайствовали многие влиятельные лица. Чтобы избавиться от присутствия Яковлева в Симбирске, Белокрысенко в октябре 1866 г. перевел его в Алатырь. Но и в Алатыре он продолжает готовиться в гимназию, берет уроки латинского и немецкого языков у смотрителя уездного училища Иванова, занимается алгеброй, геометрией с сосланным в Алатырь нигилистом А.А. Мукосеевым. Яковлевым было написано прошение министру Императорского двора об увольнении его из удельного ведомства за плату. В начале 1867 г. Министерство двора, не согласовав вопроса с А.Ф. Белокрысенко, уволило Яковлева «из удельного ведомства даже без всякого выкупа» [15]. Возвратившись в Симбирск, он с помощью добрых людей усиленно готовится к поступлению в гимназию и в августе 1867 г. успешно сдает экзамены в 5-й класс.

В годы учебы в гимназии, в сентябре 1868 г., И.Я. Яковлев открыл первую чувашскую школу, пока частную, которую содержал на свои средства, зарабатываемые репетиторством. Это было началом осуществления «заветных идеалов юности».

Ко времени окончания гимназии, еще до знакомства с Н.И. Ильминским, у Ивана Яковлевича сформировались в общих чертах «заветные идеалы» – программа просвещения чувашского народа. Она была изложена им в докладной записке директору училища И.В. Вишневскому от 20 августа 1870 г. В ней И.Я. Яковлев указывал, что «и слово «чувашенин» давно звучит в устах русских как нечто поносительное и обидное. Народ этот дикий и невежественный, но тем не менее честный, добрый и трудолюбивый, сейчас почти с первобытными нравами и обычаями, давно вошел в состав России и обращен в христианство уже около полутораста лет , но до сих пор сохраняет свою народность от влияния русской, верует в свои древние языческие божества, как десять веков тому назад. И надобно с горечью признаться, что христианство к чувашам не успело привиться даже с обрядовой стороны». В то же время «фанатизм магометанский в последние семьдесят лет не дремал». Не только язычники, но и крещеные чуваши отпадали от христианства в ислам. «...Настоящее безотрадное положение резко заставило меня задуматься над положением многих сородичей. Будучи христианином, любя Россию и веруя в ее великую будущность, я от души желал бы, чтобы чуваши были просвещены светом Евангелия и слились в одно целое (духовно. – Л.К.) с великим русским народом. Три года тому назад сложилось у меня убеждение, что просвещение и обучение может идти успешно не иначе, как посредством школ и людей, вышедших из среды самих же чуваш». С целью подготовки учителей для сельских чувашских школ, – указывает Яковлев, – он открыл чувашскую школу в Симбирске и просит И.В. Вишневского поддержать эту школу материально и морально во время его учебы в Казанском университете [16]. (В действительности школу стал поддерживать только что назначенный директор народных училищ Симбирской губернии И.Н. Ульянов, который в 1871 г. добился принятия ее на государственное содержание).

В 1870 г. И.Я. Яковлев поступил на учебу в Казанский университет. В первые дни обучения в университете познакомился с выдающимся просветителем, ученым-ориенталистом Н.И. Ильминским (1822-1891), возглавлявшим крещено-татарскую школу, Казанскую учительскую инородческую семинарию и Переводческую комиссию. Благодаря стараниям Ильминского Государственным Советом 26 марта 1870 г. были приняты и высочайше утверждены Правила о допущении родного языка инородцев Востока России в преподавание в начальной школе. В системе просвещения инородцев Н.И. Ильминского основное место занимало христианское воспитание. Ильминский выступал за «духовное обрусение инородцев», используя и сохраняя их родной язык. Долгими вечерами вели они задушевные разговоры, взгляды их во многом совпадали. Яковлев стал считать Н.И. Ильминского своим Учителем.

Под влиянием Н.И. Ильминского Яковлев «расширил заветные идеалы юности». Он изложил их в докладной записке попечителю Казанского учебного округа П.Д. Шестакову от 22 декабря 1870 г., в которой он глубоко обосновал опасность исламизации и исчезновения чувашей как нации, указал, что исламизации и отатариванию чувашей не может противостоять языческая идеология при массовой неграмотности населения и его интеллектуальном отставании от русского народа, что преградой исламизации может быть только христианская идеология. Вот почему необходимо прививать чувашам православие путем школьного обучения на родном языке; открывать школы для чувашских детей, в которых преподавали бы на родном языке учителя-чуваши, создать чувашскую письменность, издавать на чувашском языке религиозную, учебную и другую литературу, организовать подготовку учителей-чувашей, оказав поддержку открытой им Симбирской школе [17].

Используя идеи Н.И. Ильминского, но, дополнив их оригинальными мыслями, связанными с подъемом экономики и культуры родного народа, И.Я. Яковлев создал систему просвещения чувашей, которая преследовала осуществление следующих идей и целей: 1) Создание чувашского алфавита и письменности на основе русской графики (кириллицы), издание религиозной, учебной и научно-популярной (в действительности и художественной) литературы на чувашском языке; 2) Орудием первоначального обучения в чувашских школах должен быть родной язык; 3) Учителя в чувашских школах должны быть чуваши; 4) Богослужение в чувашских церквах должно совершаться  на родном языке, священники и церковнослужители в чувашских приходах должны быть чуваши; 5) В чувашских школах должны проходить те же предметы, что и в русских школах, и родной язык учащихся; 6) Школьный курс в чувашских школах следует удлинить на один год сравнительно с русской начальной школой; 7) С целью передачи чувашским крестьянам передовых знаний в области сельского хозяйства, ремесла и домоводства в Симбирской чувашской школе обучать будущих учителей агрономии и зоотехнии, столярному, кузнечному, слесарному и другим ремеслам, будущих учительниц – рукоделию и бытовым навыкам (будущие учителя умели «делать сами парты, столы, рамы, классные доски и прочее»); 8) Учитывая большую заболеваемость и смертность среди чувашей, особенно детей, давать будущим учителям медицинские знания; 9) Обращать важнейшее внимание на эстетическое обучение и воспитание будущих учителей чувашских школ, чтобы они эти знания передавали учащимся. Обосновывая свою систему, Яковлев указывал, что он преследует цель сблизить чувашей «с русским народом, объединить их в христианском миросозерцании, в культурном и бытовом облике». Эту цель можно достичь, пользуясь понятным для чувашей родным языком. «Только при помощи родного языка, – писал он, – можно с успехом перевоспитать, пересоздать старые понятия, делать к ним новые прививки и вводить в них новые элементы... Я никогда не разделял господствовавших отчасти в правительстве, но главным образом среди духовенства и земств, руководимых представителями узкого национализма, стремлений к насильственной русификации инородцев, тем более сам никогда таких навязанных мер не употреблял». Обосновывая свою систему, Яковлев указывал: «Передо мною стояла задача практически осуществить то общеизвестное педагогическое положение, что ценность науки определяется между прочим и тем, какое влияние оказывает она на подъем культуры широких масс... Распространить среди чуваш... полезные сведения по обработке почвы, ознакомить их с различными системами севооборота, ввести в их обиход садоводство, огородничество и улучшенное пчеловодство и тем самым поднять материальное благосостояние, в общем крайне трудолюбивой, но темной массы чувашского населения представлялось мне делом настоятельно необходимым». Просветителю чувашского народа очень хотелось, чтобы его ученики – грамотные и интеллигентные чуваши – сознавали свой долг по отношению к своим соплеменникам, не гнушались той среды, из которой сами вышли, не покидали постыдно эту среду, которая так нуждалась в культурной силе [18].

С полным основанием можно заключить, что «заветные идеалы юности» И.Я. Яковлева имели главнейшую цель – национальный подъем чувашского народа. Известно высказывание Ивана Яковлевича о том, что он с первых лет своей деятельности решил сделать полезное для всей массы чувашского народа, поднять всех чувашей на вершок, на два от земли в том направлении, какое будет составлять благо для них [19]. Еще одно слагаемое «заветных идеалов» Ивана Яковлевича – поднятие чувашей до уровня культуры русского народа. Он писал: "...Нам необходимо подняться до русской культуры: усвоить православную веру, основы русской культурной и государственной жизни. Поднять культуру чуваш можно только через родной, понятный им язык. Введение русского языка в церковь и школу задержит развитие чуваш» [20]. Яковлев имеет в виду возможный возврат к проповедям в чувашских церквах только на русском языке, как было до 1883 г., преподавание в чувашских школах только на русском языке, как было до 1870 г., а не отказ от русского языка. В Симбирской чувашской учительской школе и чувашских начальных школах преподавание русского языка и литературы велось на самом высоком уровне, не только учителя-яковлевцы, но и учащиеся чувашских начальных училищ за четыре года учебы в совершенстве овладевали русским языком. Изучение русского языка в яковлевских чувашских школах начиналось после овладения учащимися грамотой на родном языке. И.Я. Яковлев ввел в школах двуязычное, чувашско-русское, преподавание. В 1904 г. он отмечал: «Русский язык при теперешнем все увеличивающемся спросе на труд, рабочие руки делается для инородцев столь же необходимым, как свет или воздух» [21]. Своему учителю Н.И. Ильминскому 27 февраля 1883 г. он писал: «Очень ответственна обязанность, лежащая на мне, и не по силам ноша, которую я несу. Вот что только могу сказать, Николай Иванович, не кривя душой: люблю я чуваш, от души желаю им всякого блага... У меня в жизни не было другой цели, как благо чуваш...» [22].

Во второй половине XIX в. у многих народов Востока России были объективные условия и предпосылки для появления просветителя типа И.Я. Яковлева. Но вследствие субъективных причин не все народы могли дать Яковлева. И.Я. Яковлев рос и воспитывался в экстраординарных условиях: на второй день после рождения остался круглым сиротой, был принят в семью сестры матери, с восьми лет отдан в Бурундуковское удельное училище, где обучался на малопонятном русском языке в условиях жестокой палочной дисциплины, но жил и воспитывался в семье добрых и порядочных русских крестьян Мушкеевых, с 12 до 15 лет обучался в землемеро-таксаторских классах, по окончании которых до 18 лет работал мерщиком в различных местностях трех поволжских губерний с русским, чувашским, татарским и мордовским населением, где познакомился с жизнью и культурой народов, где закалился его характер при злых начальниках и добром, сочувственном отношении к нему прогрессивных представителей российского общества, где впервые задумался о просвещении родного народа. Рассказывая в своих мемуарах о тянувшихся более года мытарствах в связи с решением вопроса об освобождении его от службы мерщиком для поступления в гимназию, Яковлев отмечает, что, «будучи по характеру упрям и настойчив», вел неравную борьбу с управляющим удельным округом А.Ф. Белокрысенко, не увольнявшим его со службы. Несмотря на неоднократные отказы, он продолжал борьбу, встречая поддержку знакомых ему влиятельных лиц. В то же время всякую свободную минуту он использовал для самообразования. «Так как все мои попытки добиться увольнения из удельного ведомства несправедливо парализовались Белокрысенко,  – пишет И.Я. Яковлев, – то я всей душой его ненавидел, злобствуя против него до того, что по временам готов был, казалось, убить его... Но нет худа без добра. Хотя Белокрысенко явился для меня чем-то вроде камня на моей шее, мешавшего мне жить, но моя борьба за право дальнейшего образования закалила мою волю, т.е. повела к лучшему» [23].

Благодаря своей целеустремленности, природному таланту, сильной воле, поддержке доброжелательных представителей русской интеллигенции, И.Я. Яковлев в 1870 г. окончил Симбирскую гимназию с золотой медалью, а в 1875 г. – с отличными успехами Казанский университет. Попечитель Казанского учебного округа П.Д. Шестаков уже в 1872 г. приметил студента И.Я. Яковлева и вакантную должность инспектора чувашских школ округа держал свободной до окончания им университета.

Ко времени завершения учебы в университете И.Я. Яковлев имел все качества, которые необходимы для успешного претворения в жизнь «заветных идеалов юности» – своей программы просвещения родного народа: природный талант, эрудицию, прекрасные знания по истории и филологии, владение несколькими мертвыми и живыми языками, высокую нравственность, религиозность, любовь к родному народу, гуманизм, интеллигентность, твердый характер, сильную волю, целеустремленность, решительность, смелость, энергичность, исключительную работоспособность, выдержанность, дипломатичность, логичность в рассуждениях и доказательствах, честность, доброжелательность, стойкость убеждений. В воспоминаниях просветитель оценивает себя самокритично, не выпячивая свои достоинства. Конечно, как и любой человек, Иван Яковлевич был субъективен в оценке тех или иных лиц. В наше время организаторы народного образования также должны обладать теми позитивными качествами, которые были присущи нашему просветителю.

Иван Яковлевич, оставаясь до конца верным своим заветным идеалам юности, преодолевая неимоверные трудности, сопротивление шовинистически, реакционно-настроенной части чиновничества, дворянства, духовенства и земских деятелей, опровергая обвинения в сепаратизме и национализме, с одной стороны, в русификаторстве – с другой, внедрял в жизнь разработанную им систему просвещения чувашского народа. Над этим он напряженно, неустанно трудился 50 с лишним лет, не сворачивая с избранного пути. В 1919 г. в объяснительной записке Председателю Совнаркома РСФСР он указывал: «Мне отчасти везло и в том отношении, что вопреки прискорбному, существовавшему в былой бюрократической России порядку – повышать по службе более или менее энергичных, выдающихся деятелей, отрывая их, таким образом, навсегда от создававшихся ими учреждений, меня оставляли в покое в течение 50 лет на одном и том же месте в Симбирске... На неоднократные, официальные и частные, предложения, исходившие от высших сфер и отдельных влиятельных лиц, – принять ту или иную видную должность вне Симбирска, – при необходимости расстаться с моим детищем, школой, я неизменно отвечал мотивированными отказами и благодарностями за внимание, прося оставить меня при деле, ставшем целью и главной задачей моей жизни» [24].

Многогранная полувековая деятельность И.Я. Яковлева и достигнутые им результаты обстоятельно освещены в «Моей жизни» самого просветителя, в монографиях и статьях М.П. Петрова, А.И. Яковлева, Г.Н. Волкова, Н.Г. Краснова и других авторов [25]. В нашей статье «Научно-педагогическое наследие И.Я. Яковлева» [26] были подведены итоги деятельности просветителя по претворению в жизнь «заветных идеалов юности».

Открытая И.Я. Яковлевым в октябре 1868 г. частная чувашская школа в 1871 г. по ходатайству И.Н. Ульянова была принята на бюджетное финансирование Министерства народного просвещения Российской империи. Учащиеся чувашской школы, пройдя начальное обучение, поступали в Симбирское уездное училище, по окончании которого выдерживали экзамены на звание учителя начального обучения.

В 1871 г. И.Я. Яковлев, следуя советам Н.И. Ильминского, при участии русского студента-филолога В.А. Белилина составил чувашский алфавит на основе кириллицы и положил начало новой чувашской письменности.

В январе 1872 г. Яковлев выпустил подготовленный им первый чувашский «Букварь», в следующем году – «Букварь для чуваш с присоединением русской азбуки» – первый двуязычный учебник для чувашских начальных училищ.

По окончании в 1875 г. университета И.Я. Яковлев продолжает заведовать Симбирской школой и назначается инспектором чувашских школ Казанского учебного округа. Симбирская школа в 1877 г. была преобразована в Центральную чувашскую школу, в 1890 г. – в Чувашскую учительскую школу с шестилетним курсом обучения. При школе в 1878 г. было открыто женское отделение (с 1891 г. женское училище), которым заведовала супруга просветителя Е.А. Яковлева. В 1901 г. оно было преобразовано в женские педагогические курсы. При школе действовало базовое опытное начальное училище. Для школы Яковлевым были построены прекрасные корпуса. Весь этот комплекс учебных заведений представлял собой школу-интернат. При школе действовали ремесленные мастерские, с 1893 г. – сельскохозяйственная ферма. В школу принимались главным образом дети из небогатых семей, поскольку дети богатых не шли работать сельскими учителями. Учащиеся содержались в условиях сельского быта, в интернате полностью обслуживали себя сами. До 25 процентов учащихся школы составляли русские, украинцы, мордва, марийцы, татары и представители других национальностей. Будущие учителя изучали родной и русский языки, гуманитарные и естественнонаучные дисциплины, педагогику, логику, методику, проходили эстетическое и трудовое обучение, овладевали ремеслами и сельскохозяйственными знаниями. Иван Яковлевич добивался национального подъема чувашей, улучшения их хозяйства, быта, материального обеспечения, повышения культуры через знания, переданные им учителями. Школа И.Я. Яковлева за годы своего существования выпустила более 1000 учителей, отлично подготовленных к педагогической и воспитательной деятельности в начальных училищах и к распространению сельскохозяйственных, ремесленных, эстетических и этических знаний среди чувашских крестьян. В дни юбилеев школы Иван Яковлевич выражал сердечную благодарность всем замечательным учителям Симбирской чувашской учительской школы, работавшим в ней за 50 с лишним лет ее существования. Он особо отмечал заслуги учителей школы – музыканта И.М. Дмитриева и художника Н.Ф. Некрасова в становлении чувашского музыкального и изобразительного искусств.

Как инспектор чувашских школ Казанского учебного округа И.Я. Яковлев инспектировал не только министерские, но и земские, церковноприходские и братские чувашские училища Казанской, Симбирской, Самарской и Саратовской губерний, объезжая их два раза ежегодно. Его интересовали также чувашские школы Уфимской и Оренбургской губерний. Он добивался открытия в этих губерниях десятков новых чувашских училищ и строительства большого количества школьных зданий, направлял в чувашские школы учителей – выпускников своей школы, систематически проводил временные педагогические курсы и съезды учителей для обсуждения актуальных проблем школьного обучения. Из воспоминаний узнаем, что Яковлев помогал и в строительстве церквей в чувашских селениях. Один из противников И.Я. Яковлева, враг национальной школы, ярый великодержавный шовинист С.Ф. Спешков, служивший попечителем Казанского учебного округа, добился в 1903 г. упразднения должности инспектора чувашских школ. Но и после 1903 г. И.Я. Яковлев продолжал опекать чувашские начальные школы. В школах было налажено высококачественное обучение и воспитание учащихся. При многих школах имелись образцово поставленные земельные участки, ремесленные мастерские, которые обслуживали сами учащиеся под руководством учителей. Чувашский просветитель открывал школы также для мордвы, марийцев и русских. В 1911 г. в России действовало 926 чувашских школ. К 1917 г. грамотность среди чувашей Поволжья и Приуралья составляла около 12 процентов.

Возглавляя более 50 лет основанную им Симбирскую чувашскую учительскую школу и являясь в течение 28 лет инспектором чувашских школ Казанского учебного округа, одновременно заботясь о чувашских школах других учебных округов, И.Я. Яковлев применял на практике свою систему просвещения чувашского народа. Она была направлена не только на христианское просвещение, но и на подготовку учащихся к практической жизни, давала им глубокие знания гуманитарных, естественнонаучных, эстетических дисциплин, родного и русского языков, сельского хозяйства и ремесел. Система просвещения И.Я. Яковлева включала в себя первоначальное обучение на родном языке в первых двух классах с переходом в дальнейшем на двуязычное обучение (на русском и родном языках), четырехгодичный (вместо трехгодичного в русских школах) срок обучения в начальных и шестилетний в двуклассных училищах, подготовку кадров учителей для национальных школ главным образом из представителей коренной национальности, издание учебной и другой литературы на родном языке, открытие и строительство сельских училищ. В яковлевской системе просвещения придавалось большое значение трудовому обучению и воспитанию учащихся. Палочная дисциплина была отменена, избиения младших учащихся старшими были прекращены.

Большой заслугой И.Я. Яковлева является издание учебной, религиозной, художественной, исторической, естественнонаучной, сельскохозяйственной, медицинской, музыкальной, методической и другой литературы на чувашском, отчасти на русском и татарском языках. Им были напечатаны литературный сборник «Сказки и предания чуваш» (Симбирск, 1908), куда вошли классическая поэма К. В. Иванова «Нарспи», произведения М.Ф. Федорова и Н.В. Шубоссинни, «Образцы мотивов чувашских народных песен и тексты к ним» в двух томах (Симбирск, 1908, 1912).

В просветительной деятельности И.Я. Яковлева важное место занимала переводческая работа. Вместе с преподавателями и учениками Симбирской чувашской учительской школы он переводил и выпускал известные учебные пособия Л. Толстого. А. Петрушевского, А. Баранова и других, произведения русских и зарубежных писателей. Иваном Яковлевичем были изданы на чувашском языке «Псалтырь», «Наставление в Законе Божием», «Часослов», «Октоих, содержащий воскресную службу восьми гласов», «Святые Кирилл и Мефодий», «Всенощное бдение и литургия Святого Иоанна Златоуста». В 1911 г. его заботами увидел свет весь Новый завет на чувашском языке, затем со своими учениками он приступил к переводу Ветхого завета, за что Британское и иностранное библейское общество в Лондоне приняло его в число почетных членов.

Деятельность И.Я. Яковлева и его Симбирская школа обеспечили интеллектуально-культурное развитие народа: зарождение и развитие чувашской художественной литературы, возникновение зачатков национального музыкального, театрального и изобразительного искусств. В школе И.Я. Яковлева выросли выдающиеся педагоги, деятели науки, художественной литературы и искусств, видные государственные и военные деятели.

Почти все выпускники Симбирской чувашской учительской школы становились активными проводниками в жизнь яковлевских идей национального подъема чувашского народа, равенства и сближения его с другими народами, прежде всего с русским.

На протяжении всей жизни Иван Яковлевич занимался общественной деятельностью. К нему обращались сотни чувашских, русских, татарских и мордовских крестьян с просьбами о помощи в решении земельных, материально-бытовых, фискальных, разных юридических вопросов, он помогал всем. В 1891 г. Яковлев организовал Кружок трудовой помощи крестьянам в родном селе Кошки-Новотимбаево, в 1902 г. – Андреевское (с 1903 г. – Вараксарское) чувашское женское трудовое общежитие в Буинском уезде. Он работал в разных комитетах и комиссиях Казанского учебного округа, Казанской и Симбирской епархий, связанных с просвещением, был деятельным членом Симбирской губернской ученой архивной комиссии, в 1910-1916 гг. руководил постройкой Гончаровского дома – памятника писателю И.А. Гончарову в Симбирске (в этом здании ныне размещаются Краеведческий музей и Художественная галерея Ульяновской области), в годы первой мировой войны оказывал помощь раненым и детям погибших на войне.

В воспоминаниях и письмах И.Я. Яковлев отмечает, что губернские и уездные земства мало помогали делу просвещения чувашского народа. Не было помощи и со стороны богатых помещиков. Значительную финансовую помощь Симбирской чувашской школе оказывал купец Н.Я. Шатров, любивший почести, чины и награды, некоторую материальную поддержку школа получала со стороны купцов А.М. Стрелкова, П.А. Пастухова, В.М. Булычева, М.А. Сахарова.

Из представителей русской интеллигенции дело просвещения чувашского народа эффективно поддерживали инспектора (директора) народных училищ Симбирской губернии И.Н. Ульянов и Казанской губернии И.А. Износков, директор Kазанской учительской семинарии Н.А. Бобровников, музыковед и музыкант С.В. Смоленский, ученый-славист, профессор А.С. Будилович, публицист С.В. Чичерина и др.

Полувековая деятельность И.Я. Яковлева была направлена на национальный подъем родного народа, на приближение чувашей в хозяйственном и культурном отношениях к уровню русского народа, на достижение равноправия и дружбы народов России.

Многолетний добросовестный труд И.Я. Яковлева на благо России не остался не замеченным. Он был награжден пятью орденами и четырьмя медалями, в 1904 г. заслужил высокий чин действительного статского советника, стал выслужным потомственным дворянином. Трудно найти в России такого ученого-педагога, который так преданно служил бы интересам народа.

Цели национального подъема и просвещения народа требовали от И.Я. Яковлева огромной отдачи, приходилось преодолевать неимоверные трудности. Воплощение любого замысла, любое начинание были связаны с преодолением препятствий. У Ивана Яковлевича были сторонники, помогавшие ему, были ярые противники, были совершенно равнодушные к его делу. Из попечителей Казанского учебного округа Н.И. Ильминского и И.Я. Яковлева поддерживали лишь П.Д. Шестаков (в 1865 – 1883 гг.), П.Д. Масленников (в 1883-1890 гг.) и М.М. Алексеенко (в 1899 – 1901 гг.). Остальные попечители – В.А. Попов, С.Ф. Спешков, А.Н. Деревицкий, Н.К. Кульчицкий, помощник попечителя П.Д. Погодин, – казанский архиепископ Палладий и симбирский епископ Никандр подвергали И.Я. Яковлева гонениям, обвиняя его в сепаратизме и национализме, в стремлении якобы к отторжению чувашей от русских и т.п. Против преподавания в школах на чувашском языке и издания чувашских книг выступали священники В.Я. Смелов, П.П. Любимов и др.

Просветителю приходилось доказывать своим противникам, что ни географические, ни исторические, ни культурные условия не дают оснований для политического и государственного обособления чувашей от России. Чувашские эсеры националистического толка и другие националисты, в частности Г.Ф. Федоров (Алюнов), Д.П. Петров (Юман), И.Н. Юркин, начиная с революции 1905-1907 гг. до 20-х гг. XX в., считали И.Я. Яковлева русификатором, даже называли врагом чувашского народа. Просветитель тяжело переживал по поводу клеветнических заявлений в печати, стремился защитить свои честь и достоинство в суде на протяжении многих лет. В 30-е гг. XX в. отдельные представители чувашской интеллигенции необоснованно рассматривали всю деятельность И.Я. Яковлева и Симбирской чувашской школы как христианское миссионерство. Отголоски обвинений просветителя в русификаторстве слышны еще и в наши дни. В печати появляются весьма субъективные и неаргументированные негативные высказывания некоторых авторов относительно деятельности И.Я. Яковлева, попытки найти темные пятна в его великом жизненном подвиге. Такие авторы не обременяют себя изучением наследия просветителя, сохранившихся документальных и повествовательных источников о его сложном и трудном жизненном и творческом пути. Изданные воспоминания И.Я. Яковлева «Моя жизнь», три тома его писем, хранящийся в архивах документальный материал полностью опровергают любые попытки очернить светлый образ Учителя и Просветителя.

Просветитель мечтал открыть на свои средства чувашский университет, вынашивал мысль о направлении на учебу в английские университеты – Кембриджский и Оксфордский – более способных чувашей из Симбирской чувашской учительской школы. После того как в 1919 г. в зданиях Симбирской чувашской учительской семинарии решено было открыть Симбирский институт народного образования лишь с каким-то чувашским подотделом, институт, не имеющий ничего общего с чувашской учительской школой, И.Я. Яковлев написал в ноябре 1919 г. объяснительную записку Председателю Совнаркома РСФСР. Для поступления в институт необходимо было иметь среднее образование (его до 1918 г. давали гимназии, которых у чувашей не было). В такой институт, указывал Яковлев, могут поступить лишь отдельные городские чуваши, а для детей бедных чувашских крестьян доступ в него закрыт. Иван Яковлевич писал: «Могу ли я к такому явлению относиться равнодушно, зная по личным сношениям с чувашской деревней, что в сельском чувашском населении, доступ которому в Институт будет загражден программами и непосильной конкуренцией с русскими, более развитыми и подготовленными, живет по-прежнему, если не с большей силою, горячая жажда образования... Необходимо создать в Симбирске особый, хотя бы Учительский институт для чуваш, устроив его в здании бывшей Симбирской чувашской учительской школы (семинарии)... Русский институт образования может найти себе другое помещение в Симбирске, помимо чувашской школы» [27]. Объяснительная записка И.Я. Яковлева была передана в Наркомпрос РСФСР. По его решению в помещениях Симбирской чувашской учительской семинарии в 1920 г. был организован Чувашский институт народного образования, в 1921 г. переименованный в Чувашский практический институт народного образования. Он действовал параллельно с Русским институтом народного образования. На должность заведующего учебной частью Чувашского института народного образования в апреле 1920 г. был приглашен из Москвы сын И.Я. Яковлева профессор А.И. Яковлев, ранее работавший в Московском университете. Однако этот институт просуществовал только до июля 1923 г. [28].

Иван Яковлевич Яковлев совершил великий подвиг в деле просвещения и национального подъема чувашского народа. «Дайте мне умереть, – писал он, – с надеждою на то, что начатое мною и моими сотрудниками дело не только не погибнет, но и будет сохранено, станет расти, развиваться – к благу Родины и человечества!» [29].

В своем «Завещании родному чувашскому народу», подписанном 4 августа 1921 г., И.Я. Яковлев желает соплеменникам стать высокообразованной, культурной, деятельной, нравственно чистой, дружной и преданной России нацией. Адресуясь к продолжателям своего дела, он писал: «Обращаюсь к тем из вас, кому выпало счастье получить образование. Помните, что вы сами должны помогать своим бедным и обездоленным сородичам, не надеясь на то, что помощь к ним придет откуда-нибудь со стороны. Помните, что долг работать над просвещением чуваш лежит, прежде всего, на вас, на людях, которые вышли из их же среды. Возвращайтесь же к своим соплеменникам, с сокровищами научного знания, насаждайте среди них понятия гражданственности, учите их закону и праву: заботу об этом должны взять на себя вы, выходцы из народа. Не гнушайтесь бедности, слабости и невежества своих сородичей: из них вы вышли, и для них вы должны поработать, чтобы заплатить ваш Долг за полученное за счет народа образование. Любовь народная вознаградит вас за то, что вы не забудете вашего долга перед своими младшими братьями. Помните, что владеть сердцем народным вы сможете, только если не будете чуждаться языка народного» [30].

Педагогическая система И.Я. Яковлева имела интернациональное значение. В Симбирской чувашской учительской школе, как указывалось выше, обучались дети разных национальностей. И преподавателями там работали чуваши, русские, татары, украинцы, немцы, поляки и др. Выпускники школы учительствовали не только в Поволжье, Приуралье, Сибири, на Дальнем Востоке, но и в Китае (в г. Харбине в годы строительства Китайско-восточной железной дороги; некоторые из них там и остались). Выпускник СЧУШ (1879 г.) и Оренбургского учительского института (1884 г.) чуваш П.М. Миронов, автор свыше 10 учебников по математике, работал инспектором народных училищ Уральской области. Он написал и издал на казахском языке три учебника, организовал 55 аульных начальных школ, направлял своих лучших учащихся в Симбирскую чувашскую школу для продолжения образования. Так, в 1909-1911 гг. здесь обучалась дочь бедного казаха А. Уразбаева, ставшая первой казашкой-учительницей [31].

Педагогическая система И.Я. Яковлева преследовала далеко идущую политическую цель – открыть национальным меньшинствам доступ в государственную систему образования, готовить из них грамотных и равноправных граждан страны. Постепенно эта система распространялась в школах национальных окраин России. Она была узаконена Правилами, утвержденными Министерством народного просвещения в 1906-1907 гг., благодаря чему стала всеобщей в просвещении многих национальных меньшинств дореволюционной России. Действие этих Правил распространялось на Казанский, Оренбургский, Одесский, Кавказский, Западно-Сибирский учебные округа, на губернии, области, входящие в управление Туркестанского края, Иркутского и Туркменского генерал-губернаторств. Министерство народного просвещения рекомендовало применять эти Правила в других местностях с нерусским населением. Такова география распространения педагогических идей и опыта И.Я. Яковлева в дореволюционной России. В этом заключалась общероссийская и международная значимость педагогического наследия И.Я. Яковлева.

Хотя система И.Я. Яковлева начала действовать в чувашских школах еще в начале 80-х гг. прошлого века, но Министерство народного просвещения узаконило ее только в 1906 г. Это объясняется тем, что местное учебное начальство относилось к ней осторожно, даже видело в ней «национализм», «сепаратизм» и т. д. Только после посещения обер-прокурора святейшего Синода К.П. Победоносцева, а также ряда членов ученого комитета Министерства народного просвещения Симбирской чувашской учительской школы и ряда сельских чувашских школ система И.Я. Яковлева стала открытой и доступной другим народам России.

Фактически по его системе занимался весь Восток России. Она значительно способствовала зарождению у многих народов национальных школ, подготовке национальных педагогических кадров, сохранению и развитию национальных культур в целом. В этом мы видим интернациональное значение общественной и педагогической деятельности И.Я. Яковлева.

Благодаря стараниям И.Я. Яковлева, при содействии Британского и иностранного библейского общества в Лондоне чуваши читали Библию на родном языке четвертыми среди нерусских народов всей России после украинцев, грузин и эстонцев. Как видно из завещания И.Я. Яковлева чувашскому народу, просветитель мечтал распространить с помощью своих учеников идеи Библии среди народов Востока России.

В последующие десятилетия система обучения в чувашской национальной школе совершенствовалась, сохраняя то положительное, что привнес И.Я. Яковлев. Продолжатели его дела осуществили многие идеи и замыслы просветителя. Так, в Чувашском государственном университете имени И.Н. Ульянова, ведущем высшем учебном заведении Чувашской Республики – свято чтут и претворяют в жизнь принципы обучения и воспитания, осуществленные И.Я. Яковлевым в Симбирской чувашской учительской школе. Университет обеспечивает высококачественную профессиональную подготовку студентов, подготовку их к труду в условиях перехода к рыночной экономике, хорошее экономическое, трудовое, нравственное и эстетическое воспитание будущих специалистов высшей квалификации. Здесь самым крупным является факультет чувашской филологии и культуры, на котором обучается более тысячи студентов. В его деятельности эффективно применяются многие яковлевские принципы обучения и воспитания. Яковлевская дидактика взята на вооружение и Чувашским государственным педагогическим институтом им. И.Я. Яковлева, многими средними профессиональными и общеобразовательными школами республики.

В январе 1997 г. Президент Чувашской Республики Н.В. Федоров подписал Указ о Программе «Новая школа», рассчитанной на 1997-2000 гг. В статье «В XXI век – с новой школой» Президент пишет: «И сегодня для нас имя, дело и завещание Патриарха-просветителя – уже не огонек в степи, а яркая, самобытная звезда во Вселенной человеческого разума, светящая нам как заклинание: «Нет, не лишен чувашский народ будущего. Не может быть лишен». И мы построим новую Чувашию. Потому что обязаны. Потому что у нас есть И.Я. Яковлев, дающий нам духовную и душевную силу.

Создать общество свободных, высококультурных и образованных людей – значит заложить фундамент для расцвета народа и государства. Именно эту задачу призвана решить и сегодняшняя наша Программа «Новая школа», которая является добрым продолжением дела Великого Яковлева» [32]. Ведущими задачами первого этапа реализации Программы являются: создание условий для интеллектуального и творческого развития учащихся; дальнейшее развитие инновационного движения, изыскание и поддержка педагогических инициатив; подготовка школьников к жизни в новых социально-экономических условиях; формирование новой модели образовательной системы на базе взаимодействия общества и школы; усиление демократических и гуманистических принципов в образовании.

В статье Н.В. Федорова на многочисленных фактических данных показано, что Программа «Новая школа» успешно выполняется.

Для полного выполнения Программы «Новая школа», для превращения Чувашской Республики в один из высокообразованных субъектов Российской Федерации все деятели образования и культуры, молодые педагоги республики должны в новых условиях работать так, как трудился И.Я. Яковлев, отдававший весь свой талант и силы, всю свою жизнь делу народного просвещения. Нам нужны сейчас современные Яковлевы.

Дело Ивана Яковлевича Яковлева – просвещение и национальный подъем народа – имеет для нас непреходящее значение.

Литература и источники

1. И.Я. Яковлев и его школа, Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1971. С. 274; Яковлев И.Я. Письма. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1985. С. 31.

2. Казанский вестник. 1829. Ч. 26. Кн. V. С. 107-108.

3. Димитриев В.Д. Н.Я. Бичурин и Чувашия // Известия НАНИ ЧР. 1998. № 1. С. 39,46.

4. Ученые записки Казанского университета за 1837 год. Казань, 1837. Кн. I C. 136-138.

5. Восстание чувашского крестьянства в 1842 году: Сборник архивных документов. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1943. С. 23-29.

6. См.: Димитриев В.Д. О последних этапах этногенеза чувашей // Болгары и чуваши. Чебоксары: ЧНИИ, 1984. С 39-44; Он же. К 1100-летию чувашской государственности // Лик Чувашии. 1995. № 2. С. 119-121; Он же. О динамике численности татарского и чувашского населения Казанской губернии в конце XVIII-начале XX веков // Ученые записки ЧНИИ. Чебоксары, 1969. С. 242-246; Кабузан В.М. Народы России в XVIII веке: Численность и этнический состав. М: Наука, 1990. С. 105, 108, 120-121, 141-143, 239, 245.

7. Димитриев В.Д. История Чувашии XVIII века. Чебоксары: Чуваш, гос. изд-во, 1959. С. 474-476.

8. Материалы по истории Чувашской АССР.  Чебоксары:  Чуваш, гос. изд-во, 1958. Вып.1. С. 401-403.

9. Яковлев И.Я. Моя жизнь: Воспоминания. М.: Республика, 1997. С. 81.

10. Там же. С. 86-87.

11. Там же. С. 105-107.

12. Там же. С. 107.

13. Там же. С. 108.

14. Там же. С. 108-109.

15. Там же. С. 113-117.

  1. Яковлев И.Я. Из переписки. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1989. Ч. I. C. 39-43.

17. Там же. С. 49-63; Димитриев В.Д. Об историческом значении просветительной деятельности И.Я. Яковлева // Известия Академии наук Чувашской Республики. 1993. № 1. С. 28-29.

18. Яковлев И.Я. С думой о народном просвещении: Из переписки. 4.2. Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 1998. С. 358-564.

19. Яковлев И.Я. Николай Иванович Ильминский: Воспоминания // Научный архив (НА) ЧГИГН. Отд. II. Ед. хр. 523. С. 50.

20. Яковлев И.Я. Из переписки. 4.1. С. 235.

21. НА ЧГИГН. Отд. II. Ед. хр. 61. Л.13.

22. Яковлев И.Я. Письма. С. 92.

23. Яковлев И.Я. Моя жизнь. С. 104, 113-116.

24. Яковлев И.Я. Письма. С. 31.

25. См. статью в наст. сб.: Димитриев В.Д. К истории исследования и публикации творческого наследия И.Я. Яковлева.

26. Кураков Л.П. Научно-педагогическое наследие И.Я. Яковлева // Школа государственной жизни, науки и приобщения к мировой цивилизации. Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та,1998. С. 3-26.

27. Яковлев И.Я. Моя жизнь. С. 554; И.Я. Яковлев и его школа. С. 277-281.

28. Краснов Н.Г. Иван Яковлевич и его потомки. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1998. С. 146-148, 159.

29. Яковлев И.Я. Письма. С. 38.

30. Яковлев И.Я. Моя жизнь. С. 600.

31. Циркуляры по Казанскому учебному округу 1910 года. Казань, 1910. T.III. Приложения. С. 250; Журнал Министерства народного просвещения. 1910. № 8. С. 177-199; Кондратьев АЛ. Сердцу близкие имена: Краеведческий сборник Уфа: Изд-во УГНТУ, 1996. С. 39-41.

32. Федоров Н.В. В XXI век – с новой школой // Ялав. 1998. № 2 С. 8.


Кураков, Л. П. И. Я. Яковлев оставался до конца верным своим заветным идеалам юности / Л. П. Кураков // Вопросы яковлевоведения. - Чебоксары, 1999. - С. 49-74.


* Автор выражает признательность профессору В.Д. Димитриеву за предоставление некоторых исторических материалов.