Н. Г. Краснов

И. Я. Яковлев – теоретик и практик начального образования

в двуязычной школе

В статье осуществлен историко-педагогический анализ создания И. Я. Яковлевым комплекса учебных заведений для удовлетворения духовных и материальных потребностей чувашского народа.

Расцвет научно-педагогического творчества И. Я. Яковлева произошел в годы его службы в должности инспектора чувашских школ Казанского учебного округа (1875-1903). За этот период он создал национальную школу, открыл целую сеть сельских школ с обучением родным языком в первых двух классах, просветительские общества, первое дошкольное учреждение для крестьянских детей, организовал переводческо-издательскую комиссию, издание чувашских книг в Симбирске, разработал и успешно внедрил в жизнь научные основы чувашского просвещения.

Центральное место в этих основах занимает дидактика двуязычной начальной школы, созданной на основе Правил 26 марта 1870 года. Она значительно усилила национальный элемент в учебно-воспитательной работе, в то же время ускорила процесс выработки норм единого чувашского литературного языка. Благодаря обучению на родном языке в 1 -2 классах создавались благоприятные условия для своевременного развития умственных способностей детей, шире распространялись среди населения необходимые в жизни знания, пробуждалось национальное самосознание народа. Стремление просветителя превратить начальную школу в школу родного языка, в инструмент развития национальной культуры противоречило русификаторской политике царского правительства, передавшего всю местную власть в руки русских наместников – представителей центральной власти.

Защищая национальные интересы родного народа, И. Я. Яковлев нажил себе много врагов среди чиновников Министерства народного просвещения, местного дворянства и духовенства, которые необоснованно обвиняли его в политической неблагонадежности, сепаратизме. Тем не менее он оставался вдохновителем национального подъема, формирования интеллигентной среды и создателем профессиональной культуры, национальной школы. Опыт истории свидетельствует, что создателем и сберегателем культуры народа всегда была и остается школа родного языка.

Национальную школу И. Я. Яковлев рассматривал «как систему образовательных средств для народа, которая для своей прочности должна иметь нравственно-религиозную основу» [I]. В условиях многонациональной России образовательные учреждения призваны были укрепить гражданственность, православие среди населения, сблизить их с русским народом. Перед чувашской школой И. Я. Яковлев поставил следующие основные задачи: сохранение и развитие культуры народа путем воспитания и образования молодого поколения на родном и государственном языках, обеспечение выхода молодежи на общегосударственную систему образования, а оттуда – на арену мировой культуры. По его убеждению, в школьном образовании государственный язык не должен быть господствующим, а в национальной школе родной язык не должен стать единственным средством воспитания и обучения. Только в таком случае эти языки превратятся в орудие школьного обучения, сближения народов и взаимообогащения их культур.

Программу первой чувашской национальной школы в Симбирске И. Я. Яковлев постоянно расширял и совершенствовал, в частности, установил четырехлетний срок обучения. Опираясь на пункт А статьи 3-а Правил от 26 марта 1870 года, гласивший, что «... определение продолжительности времени на первоначальное и дальнейшее обучение инородческих детей представляется ближайшему усмотрению местного училищного начальства», Яковлев как окружной инспектор расширил сферу родного языка в учебно-воспитательном процессе.

В сельских школах чувашский язык постепенно становился орудием воспитания и обучения. В 1-2 классах весь учебно-воспитательный процесс осуществлялся на родном языке, в дальнейшем – на русском и чувашском. С первого класса детей учили выражать свои мысли и по-русски (устно), обращая внимание на произношение и правописание слов. После прохождения чувашского букваря с присоединением русской азбуки учебником по русскому языку служили книги: «Родное слово», «Детский мир» К. Д. Ушинского. Непонятные слова усваивались путем перевода, сравнения, а во втором классе – через омонимы. На этом этапе грамматические правила объяснялись на чувашском и русском языках. Учащиеся с помощью учителя на примерах выводили правила сами, а затем записывали их в тетрадях. После этого ученики приводили собственные примеры, которые также записывали в тетради.

Первоначально в 3 классе чувашский язык не изучался, но его использовали для сознательного усвоения учебного материала. С этой целью писали диктовки с переводами с чувашского на русский и обратно. Для перевода с русского на чувашский язык использовались тексты из азбуки Л. Н. Толстого. Таким образом, были переведены все его учебники и изданы отдельными книжками, по которым проводились занятия по внеклассному чтению. Так в Симбирской чувашской школе образовалась переводческо-издательская комиссия, состоявшая из талантливых учеников, ставших позднее поэтами, писателями, композиторами. В числе них были К. В. Иванов, М. Трубина, Н. В. Васильев-Шубоссинни, Ф. П. Павлов и др.

Перевод с русского, церковнославянского языков на родной занимал важное место в чувашских школах. В 3 классе такие занятия проводились два раза в неделю. При этом особое внимание обращалось на содержание и форму передачи мыслей. «Такие занятия, – писал И. Я. Яковлев в 1875 г. в своем первом отчете, – я считаю весьма способствующими усвоению русского языка и умственному развитию учащихся» [2]. Этот опыт по сей день широко используют учителя чувашских школ.

Обучению русскому языку он придавал исключительно важное значение, чтобы привести школьное образование в соответствие с социально-экономическими потребностями народа. Развитие промышленности в России, торгово-экономических связей между городом и деревней требовало от крестьян знания русского языка. Отсюда вытекала одна из главных задач школы – вооружать учащихся практическими знаниями по русскому языку. Не случайно И. Я. Яковлевым составлено и издано больше всего учебников и учебных пособий по русскому языку. Его он считал «органом государственной жизни, науки и цивилизации» [3]. На каждом уроке учителя обязаны были проводить межпредметные связи, совершенствовать навыки русской разговорной речи и письма учащихся. Например, на уроках географии под диктовку они писали названия государств, рек и городов, а затем находили местонахождение их на карте.

Теория и практика организации чувашской начальной школы постепенно обогащались и совершенствовались опытом учителей, для которых И. Я. Яковлев проводил временные педагогические курсы и съезды. Совместными усилиями вырабатывалась целостная система мер улучшения учебно-воспитательной работы, создания новых школ, учебников и учебных пособий, дошкольных учреждений, народных библиотек. Симбирская чувашская школа готовила для них кадры, она же снабжала их учебно-методической литературой, поставляла мебель, да и в целом поддерживала материально и морально.

Симбирская чувашская школа прошла следующий путь развития:

0. частная школа гимназиста И. Я. Яковлева (1868-1871);

1. Симбирская чувашская школа Министерства народного просвещения (1871-1876);

2. Симбирская центральная чувашская школа (1877-1890);

3. Симбирская чувашская учительская школа (1890-1917);

4. Симбирская мужская учительская семинария (1917-1918);

5. Симбирская двухкомплектная учительская семинария (1918-1919);

6. Симбирские чувашские педагогические курсы (1919-1920);

7. Симбирский чувашский институт народного образования (1920-1923);

8. Ульяновский чувашский педтехникум (1923-1937);

9. Ульяновское чувашское педучилище (1937-1956).

Вся эта сложная структура постоянно совершенствовалась с 1868 по 1922 г. Симбирская чувашская школа была известна во всех уголках страны как многонациональное педагогическое учебное заведение. В ней обучались представители многих народов России. 19 июня 1903 г. телеграммой из Новокиевска Приморской области старшина Цой просил Яковлева принять корейского мальчика в школу. 30 июня 1903 г. И. Я. Яковлев просил попечителя Казанского учебного округа: «Желательно было бы в виде опыта принять рекомендуемого Цоем мальчика ...» [4]. Однако попечитель не разрешил принять корейца на учебу.

В педагогической литературе существует мнение, что якобы еще до И. Я. Яковлева были особые школы для просвещения чувашей. Так, по результатам поездки в Казанский учебный округ, министр просвещения Д. А. Толстой 3 ноября 1866 г. представил доклад в Государственный Совет. В нем он указал, что «постепенное просвещение инородцев и сближение их с русским народом составляет задачу величайшей политической важности в будущем и на этот путь следует направить как деятельность духовенства, так и заботы окружного начальства Министерства народного просвещения. В среде этих инородцев не последнее место по своей многочисленности и невежеству занимают чуваши, для образования которых хотя и существуют особые школы, но заведения эти в настоящее время почти не достигают цели» [5]. Однако для чувашей не было организовано особых школ. Очевидно, министр перепутал чувашей с татарами, у которых существовали так называемые крещено-татарские школы. Подобные школы среди чувашей (братские) возникли в 1867 г., за год до основания И. Я. Яковлевым своей школы.

Преобразование квартирной школы гимназиста Ивана Яковлева в целый комплекс учебных заведений неопровержимо доказывает истинность его педагогической теории, испытанной жизнью и временем. Она была создана для удовлетворения духовных и материальных потребностей народа. При этом он не копирует русскую школу, а организует принципиально новый тип начальной школы, а именно национально-русскую со сроком обучения не 3 года, как было в русских, а 4 года с двумя отделениями. Она вывела чувашский народ в государственную жизнь Российской империи, в науку и мировую цивилизацию.

Создание И. Я. Яковлевым нового типа двуязычной школы преследовало следующие основные цели:

1. Помочь другим нерусским народам в создании национальных школ.

2. Повысить уровень грамотности населения.

3. Открыть дорогу для всех к государственной системе образования.
   Опыт И. Я. Яковлева по созданию двуязычной начальной школы с родным

языком обучения в 1-2 классах использовали педагоги других народов, прежде всего, марийские, мордовские, удмуртские учителя.

Обучение на родном языке в течение двух лет, чтение литературы на том же языке в 3-4 классах требовало создания учебников и учебных пособий, подготовки национальных педагогических кадров. Четырехлетняя школа, по сравнению с трехлетней, повышала уровень грамотности учащихся, особенно по русскому языку. Создание четырехлетней двуязычной начальной школы явилось значительным вкладом в развитие национального просвещения, культуры в целом.

Как и К. Д. Ушинский, И. Я. Яковлев считал родной язык незаменимым средством духовного развития детей, орудием мышления и познания мира. В двуязычной начальной школе И. Я. Яковлев выделяет следующие ступени:

1. Обучение на родном языке (школа родного языка -1-2 классы) – ступень для подготовки к обучению на государственном языке.

2. Обучение на русском языке (школа русского языка – 3-4 классы) - подготовка к выходу на общегосударственную систему образования Российской империи. В двухклассных чувашских училищах (школах) соблюдалась та же структура, причем срок обучения также увеличен на один год: 1-2 классы составляли  школу родного языка, а 3-6 классы – школу государственного языка. Хотя Министерство народного просвещения всячески ограничивало рамки школы родного языка, И. Я. Яковлев стремился соблюдать естественные принципы образования в развитии детской природы, в распространении научных знаний среди населения на том же языке.

Для этого ему пришлось установить новый порядок приема в школу. «В чувашских сельских училищах, – писал он в 1891 году, – курс учения четырехлетний, как уже введено более 10 лет, прием и выпуск в два года один раз, потому что при одном учителе отделений должно быть два, в каждом учение продолжается два года. Если в училище имеются две классные комнаты и находятся средства для назначения второго учителя или помощника, то в училище может быть установлен ежегодный прием и выпуск, в таком случае отделений будет четыре. Но общим правилом должно быть на одного учителя не более двух отделений» [6].

Представим наглядно организацию классных структур в одноклассном инородческом чувашском Министерстве народного просвещения училище с одним учителем, выпуск и прием через год (табл. 1).

Таблица 1

Такая система позволяла открывать училища в простых крестьянских домах даже при наличии одного помещения и одного учителя, значительно сокращать расходы на содержание училища. В педагогическом плане она облегчала труд учителя – учебно-воспитательную работу. Занятия проводились с двумя отделениями вместо трех, как это было по системе Н. И. Ильминского. Учащиеся имели возможность чаще получать от учителя индивидуальную помощь. «Никакая книга, никакой словарь сам по себе не в состоянии заменить устной речи учителя, – указывает просветитель, – который учит и правильно произносить слова, и правильно читать их в известном сочетании, и правильно понимать, и, наконец, понятно рассказывать правильно на русском языке» [7].

В крупных населенных пунктах И. Я. Яковлев рекомендовал организовать ежегодный прием детей в училище. Тогда каждый класс составлял одно отделение (в четырехлетнем училище), с учащимися занимались два учителя. При этом 1-2 классы представляли младшее отделение (школу родного языка), где занимался один учитель, а другой со старшим отделением – (3-4 классы). Рассмотрим структуру учебно-воспитательного процесса в таком училище с двумя учителями (табл. 2). Прием и выпуск ежегодно.

      Таблица 2

И. Я. Яковлев придавал исключительно важное значение созданию смешанных чувашско-русских училищ. Он запрещал организовывать в них отдельные, изолированные по национальным признакам классы или отделения. Чтобы дети разных национальностей могли учиться и общаться вместе весь период пребывания в училище, Яковлев разработал оригинальную систему сочетания классов для интернационального состава. При этом он мудро решил многие социально-педагогические аспекты образования. Хотя состав учащихся здесь был разный, но занятия проводил один учитель, поэтому содержание училища обходилось крестьянам недорого.

Прием детей в училище производился ежегодно в такой последовательности: в первый год принимали чувашей, во второй – русских, затем опять чувашей и т. д. Русские дети сразу присоединялись к чувашским второклассникам и продолжали учиться вместе до конца курса обучения, составляя одно отделение. Параллельно формировалось второе (табл. 3). При такой последовательности чувашские дети к изучению русского языка приступали во второй половине первого года обучения или в начале второго года (т.е. во втором классе), в зависимости от местных условий. Если до поступления в школу они в какой-то степени уже владели русской разговорной речью, то обучение государственному языку начиналось со второго класса. То есть для чувашских детей первый класс являлся подготовительным для совместного обучения с русскими учащимися во втором классе. Последние учились три года, как и в одноклассных училищах Министерства народного просвещения для русских.

Рассмотрим общую структуру смешанного (чувашско-русского) училища, его начальный этап и дальнейшее развитие. Выпускной класс обозначен стрелкой.

Таблица 3

Таким образом, И. Я. Яковлев разработал и реализовал три типа четырехлетнего двуязычного училища в системе просвещения национальных меньшинств, каждый из которых имел свои особенности, а именно:

1. Два отделения, прием детей и выпуск через год (табл. 1).

2. Четыре отделения, прием и выпуск ежегодный (табл. 2).

3. Два отделения, прием ежегодный, но выпуск через год (табл. 3).

Первый и третий типы представляли собой измененный вариант одноклассного трехгодичного училища, введенного в 1869 г. Оно ежегодно принимало и выпускало детей, при ней работали два учителя. Отсутствие педагогических кадров, средств на строительство школ заставило И. Я. Яковлева нарушить инструкцию, но в пользу просвещения народа. Он открывал бесплатные училища в крестьянских домах с одним учителем, увеличил срок обучения в них до четырех лет с использованием родного языка, что вызвало у крестьян доверие и интерес к школьному образованию. Несомненно, все это осуществлялось при сочувствии попечителей Казанского учебного округа П. Д. Щестакова, П. Н. Масленникова, Н. Г. Потапова, В. А.  Попова, М. М. Алексеенко. В каждом отделении И. Я. Яковлев, будучи окружным инспектором, постепенно увеличивал число часов для изучения родного языка. В 3-4 классах на это отводилось 4 часа в неделю.

Новшества, внедренные И. Я. Яковлевым по собственной инициативе, преследовали далеко идущую политическую цель: открыть национальным меньшинствам доступ в государственную систему образования, готовить из них грамотных и равноправных граждан империи. Постепенно они распространялись в школах национальных окраин России. Педагог обменивался с ними опытом, педагогической литературой, он был всегда в курсе состояния образования нерусских народов востока России и Кавказа.

В условиях русификаторской политики царизма для национальных меньшинств, школа была единственным, если не главным, звеном в развитии культуры народа. Поэтому нужна была система образования, учитывающая социально-экономические условия жизни населения. Как по назначению, так и по масштабам своей деятельности сельская начальная школа не была обычной в современном понимании. Она выступала, как многофункциональное образовательно-воспитательное, культурно-просветительское учреждение деревни и выполнила следующие функции:

1. Воспитание и образование молодого поколения на родном и русском языках по принципу приоритета первого. Такой подход позволил выжить не только самой школе, но и нации. Становление чувашской двуязычной школы обусловлено историческим развитием, социально-правовым положением народа.

Чуваши, сформировавшиеся как этнос в XIV в., в период Золотой Орды, вплоть до 1920 г. не имели своего самостоятельного государственного устройства, входили в состав другого государства и поэтому по сей день продолжают оставаться в школьном образовании двуязычными. В Золотой Орде было чувашско-кыпчакское двуязычие, в Казанском ханстве чувашско-татарское, в России – чувашско-русское. Чем дальше, тем больше распространялась сфера влияния двуязычия в общественной жизни народа. Так двуязычие из педагогической проблемы превратилось в социально-политическую, а диапазон культуры личности во многом определял знание этих языков.

Научные основы обучения чувашских детей национально-русскому двуязычию впервые разработал и внедрил в жизнь И. Я. Яковлев. Это явилось открытием просветителя, проложившего широкую дорогу к русской культуре и мировой цивилизации. Научные основы двуязычия дали ему возможность создать подлинно национальную школу, развернуть широкую сеть сельских школ с родным языком обучения. Только при помощи родного языка, - подчеркивал он, – можно с успехом перевоспитать, пересоздать старые понятия, делать к ним новые прививки и вводить в них новые элементы...» [8].

И. Я. Яковлев был человеком верующим и потому не отделял школьное образование от религиозного просвещения. Отсюда вытекает следующая функция школы.

2. Сельская школа должна быть проводником идей христианского просвещения, сближения и объединения чувашей с русским народом. Эта функция учитывала исторически сложившиеся условия жизни чувашского народа в составе Русского государства, национальную политику царизма.

На основе анализа опубликованных трудов, архивных материалов И. Я. Яковлева установлены следующие характерные черты его педагогической теории и практики:

10. постоянное стремление к усилению национального элемента в деятельности двуязычной школы;

11. воспитание в ее стенах молодого поколения в духе патриотизма, соблюдения христианских идеалов, уважительного отношения к культуре русского и других народов;

12. широкое использование народного творчества.

Он не представлял себе национальное развитие чувашей и остальных народов востока России вне влияния русской культуры. Но, как известно, национальное развитие, движение народа по пути прогресса происходит в результате использования разных культур. Конечно, Яковлев как историк это хорошо понимал. Мы полагаем, что он вынужден был писать более осторожно, чтобы не давать повода для политического обвинения. В начале 90-ых годов (до 1914 г.) представители местного дворянства при поддержке управления Казанского учебного округа часто выступали в печати с обвинениями И. Я. Яковлева «в сепаратизме», «в национализме». Некоторые статьи содержали карикатурные снимки, изобиловали оскорбительными словами «инородчина», «инородческое засилье», «инородствующие затемнители» и т. д. Профессор Казанского университета В. Ф. Залесский писал, что создание И. Я. Яковлевым чувашской литературы не может уже рассматриваться как симптом слияния чуваш с русским народом [9]. Предводитель дворянства Буинского уезда А. А. Головинский пытался обвинить И. Я. Яковлева в том, что он якобы христианизирует чувашей вне рамок русской культуры, попрятав «Евангелие и учебники закона божия на русском языке подальше в шкаф...» [10].

В 1903 году следствием политического обвинения со стороны учебного округа стало отстранение И. Я. Яковлева от должности окружного инспектора. В 1907-1914 гг. совместные усилия чиновников округа и дворянства в этом направлении могли привести к более серьезным политическим осложнениям, чего не мог не учитывать просветитель. И. Я. Яковлев не соглашался с ложным обвинением, в своих выступлениях в печати призывал не чинить произвол, насилие по отношениям к нацменьшинствам. «Мне хорошо известен, например, татарский магометанский энтузиазм веры, его обаятельное влияние на инородцев, и всякий русский просветитель должен, соответственно этому, воспитывать свой религиозный и патриотический энтузиазм, – писал он. Последний у русского просветителя должен проявляться не в бесцеремонной настойчивости, не в насильственных воздействиях, а в живом влиянии высшего человека на низшего, в христианском понимании, что и инородцы также люди» [II].

Его гуманизм и интернационализм не отделимы друг от друга. В чувашских школах учебно-воспитательная работа осуществлялась на принципе двойной культуросообразности. Родной и русский языки, памятники фольклора, истории, литературы двух народов служили средством интернационального воспитания детей, всестороннего развития их природы. Как уже указывалось, были переведены и изданы учебники и учебные пособия русских педагогов, классиков литературы, на которых воспитывалось несколько поколений чувашского народа.

3. Следующая функция сельской школы неразрывно связана с местом ее нахождения. «Начальные школы должны быть не только местом воспитания и обучения детей, – писал он, – но должны служить также местом наставления в сельскохозяйственных знаниях для взрослых как путем бесед, так и путем наглядности опыта. Садоводство, огородничество и пасека при училище могут служить образцом для населения и в то же время хорошим подспорьем для скромного хозяйства народного учителя, располагающего продолжительным весенним и летним вакантом» [12].

Согласно §5 инструкции для одно- и двухклассных училищ 1875 г. обучение огородничеству, садоводству и пчеловодству носило рекомендательный характер. Однако И. Я. Яковлев считал это обязательным в условиях села, к чему он и готовил будущих учителей в стенах Симбирской школы. Он требовал от каждого учителя умения превратить свою школу в культурно-просветительный центр деревни путем организации библиотек, образцово-показательного огорода, сада и пасеки, чтобы учащиеся также создавали питомники, парники, дендрарии, проводили наблюдения, опытные работы по выращиванию овощных культур, фруктовых деревьев. Ежегодно учителя раздавали крестьянам саженцы, рассаду, в необходимых случаях к ним обращались за практическими советами. Исменецкая школа Чебоксарского уезда имела сад и огород с 1891 г. В 1895 году здесь было 139 яблонь, 13 из них привиты учениками выпуска 1894 года, 2 куста вишни, 1 куст крыжовника. Огород имел капусту трех сортов, свеклу египетскую, редьку двух сортов, морковь трех сортов. В практических занятиях участвовали ученики, выпускники школы и даже старики. Сад и огород охраняли родители учащихся [13].

Деятельность таких школ всячески поощряли земство и местный училищный совет. И это не случайно, ведь практические и теоретические знания; по сельскому хозяйству имели образовательно-воспитательное и экономическое значение для всей страны. Рабочий инвентарь, семена, рассаду сельские школы получали из Симбирской чувашской школы. По рекомендации И. Я. Яковлева она распространяла прежде всего овощные культуры, фруктовые деревья, которых не было у местных крестьян. По воспоминаниям И. Н. Хаймуллина, ученика И. Я. Яковлева, он первым начал распространять помидоры среди родителей своих учеников, отказавшихся сначала разводить их на своих огородах.

И. Я. Яковлев не настаивал на занятиях учителей пчеловодством, так как оно без того было широко распространено среди чувашей. Садоводством и огородничеством учителя занимались с большим желанием, на что обращали внимание инспектора народных училищ других губерний. Они обращались к И. Я. Яковлеву с просьбами направлять к ним выпускников Симбирской чувашской школы для устройства образцовых школьных садов и огородов. В своих рекомендациях он указывал: «Семен Дмитриев <...> учился хорошо, сможет заниматься и садоводством и огородничеством; Н. В. Свечников <...> знает пение и сможет устроить хор, садоводство и огородничество тоже сможет повести» [14]. Лучшие учителя направлялись на курсы в Казанское земледельческое училище. Вместе со своими учениками принимали участие в различных выставках. В этом отношении в Симбирской губернии отличались Кошкинская школа Буинского уезда (учитель Г. А. Алексеев), Бичуринское двухклассное училище Чебоксарского уезда Казанской губернии (учитель Г. В. Васильев). Они же активно участвовали в проведении культурно-просветительских мероприятий на селе.

В обязанность учителей входила также организация в школах народных библиотек на местные средства. Культурно-массовые мероприятия проводились в них в соответствии с правилами, утвержденными Министерством народного просвещения (от 7 февраля 1890 г. и от 28 февраля 1906 г.). Народные библиотеки, открывавшиеся по инициативе И. Я. Яковлева на средства земства, призваны были вооружать крестьян научными знаниями, способствовать улучшению условий их жизни. В этих же целях учителя переводили доступные народу книги по медицине, сельскому хозяйству, религии. Еще в конце прошлого века были изданы в переводе отдельные брошюры «О чуме» (Симбирск, 1898), «О хлебных семенах и посеве» (Симбирск, 1898) и др.

И. Я. Яковлев организовал перевод литературы по медицине и на татарский язык. Так, в 1908 г. он решил издать на чувашском и татарском языках статью «Чтобы уберечься от холеры, делайте себе предохранительные прививки». 11 апреля 1908 года он писал известному ученому-тюркологу Н. И. Ашмарину: «Просил перевести природного и образованного татарина, лично мне знакомого, Ибрагима Курамшевича Акчурина, который обещался сделать через несколько дней, но, к сожалению, до сих пор своего обещания не исполнил. Ввиду этого, прошу Вас, Николай Иванович, перевести на татарский язык лично или при участии лиц, которых Вы признаете полезным и привлечь, и затем напечатать татарским (арабским – это для татар-мусульман Симбирской губернии) шрифтом, в количестве 4000 экземпляров. Затем мне пришлите счет из типографии <...>, я ручаюсь за немедленную оплату по счету денег... За перевод на татарский язык и за корректировку, в случае надобности, я обещаюсь заплатить лично» [15].

В служении интересам народа И. Я. Яковлев не различал национальных границ. Для него все народы были равны, а главное – чтобы они жили в мире и дружбе, помогая друг другу. Эти благородные идеи он пропагандировал своим личным примером, поступками. В одном из букварей педагог писал: «Чуваши, русские, мордва – все люди».

И. Я. Яковлев широко применял опыт татарских школ, особенно, в использовании родного языка, в привлечении родителей учащихся к содержанию школ, которые Министерство народного просвещения не сразу принимало на свой бюджет. Даже для строительства школ он нанимал татарских плотников, которые строили быстрее, чем местные специалисты. Татарские школы в деревне служили важным просветительским центром, что учитывал И. Я. Яковлев в подготовке сельских учителей.

Развернувшееся в 1905-1907 гг. революционное движение заставило правительство расширить сферу использования родного языка в школьном обучении национальных меньшинств. За короткий срок в этом направлении Министерством народного просвещения была принята целая серия правил:

1. Правила о начальных училищах для инородцев, живущих в восточной и юго-восточной России, утвержденные 31 марта 1906 г. Позднее, 2 января 1907 г., внесено было изменение: § 9 к мектебам и медресе не применяется.

2. Правила о начальных училищах для инородцев. Утверждены 1 ноября 1907 г.

3. Правила о начальных училищах для инородцев. Утверждены 14 июня 1913 г. Хотя срок действия этих правил был ограничен, тем не менее они явились шагом вперед по сравнению с Правилами от 26 марта 1870 г., и нельзя ставить знаки равенства между ними. Не случайно реакционеры считали их ошибкой правительства, отступлением от Правил 26 марта 1870 г., якобы они пробуждают национализм «инородцев» [16], а прогрессивные педагоги и общественные деятели приветствовали их [17].

В историко-педагогической литературе нет дифференцированного подхода в этом вопросе. По утверждению директора Казанской инородческой учительской семинарии А. А. Воскресенского, система Н. И. Ильминского «... быстро привилась и получила свое узаконение в правилах об образовании инородцев 1870, 1906, 1907 гг. и 14 июня 1913 г.» [18]. Здесь невольно возникает вопрос: а надо ли было одно и то же узаконивать четыре раза? А. Ф. Эфиров почему-то все новшества, введенные И. Я. Яковлевым, приписывает Н. И. Ильминскому: «По программе Ильминского инородческие школы должны были иметь два отделения с двухгодичным курсом обучения в каждом из них» [19]. Исследования показали, что в просвещении нерусских народов, христиан востока России четырехлетняя двуязычная школа с двумя отделениями впервые была создана И. Я. Яковлевым, впоследствии это новшество было позаимствовано самим Н. И. Ильминским, а в 1889 г. он включил его в свою программу, составленную по указанию Министерства народного просвещения.

Чувашские сельские училища стали четырехлетними с 1881-1882 учебного года, а Симбирская чувашская школа – еще раньше. К сожалению, в отечественной историко-педагогической литературе до сих пор нет специальных педагогических работ, посвященных становлению и развитию двуязычной (национально-русско-православной) школы у народов востока России, хотя истории дореволюционного начального образования посвящено немало книг [20]. На основе исследований педагогического наследия И. Я. Яковлева установлено, что двуязычные начальные школы народов востока России создавались на базе русских школ самим местным населением, а затем, проверив их жизнеспособность, Министерство народного просвещения утверждало их определенными правилами. В свою очередь двуязычные школы служили базой для образования национальных школ. Создание двуязычной школы со временем привело к появлению в империи своеобразной отрасли образования с различными типами школ как части общегосударственной системы.

Многие авторы указанных книг проблемы народного образования России решали без учета культурных нужд ее нерусских народов, составлявших более 50% населения всей империи. Они не рассматривали школы национальных меньшинств как часть общегосударственной системы образования. Есть и другая крайность. Почему-то литература о просвещении национальных меньшинств в дореволюционной России до сего времени продолжает вращаться вокруг системы Н. И. Ильминского, как будто кроме него никто ничего нового не внес в развитие образования инородцев. Об этом свидетельствуют правила «О начальных училищах для инородцев», принятые в начале нынешнего столетия. Ни в объяснительных записках, ни в других документах о них, опубликованных министерством, не указано, чьи мысли и опыт в них воплощены.

На основе сравнительного изучения системы Н. И. Ильминского и педагогического наследия И. Я. Яковлева можно заключить:

- чувашский просветитель не копировал миссионерскую систему своего учителя, а создавал свою, более прогрессивную для просвещения, сохранения и развития культуры национальных меньшинств;

13. новые правила о начальных училищах для инородцев, утвержденные в 1906, 1907, 1913 гг., не являются творением чиновников Министерства народного просвещения, а составлены на основе обобщения опыта педагогов-новаторов национальных окраин, творчески применявших Правила 26 марта 1870 г.;

14. в этих Правилах наиболее отчетливо отразились педагогические новшества И. Я. Яковлева, разработанные и реализованные им еще в XIX веке.

Рассмотрим основные из них. Общей основой Правил 1907 и 1913 гг. послужили 32 положения (пункта) Правил 1906 г., принятых в результате острых дискуссий участниками совещания 1905 г. Последующие правила представляют собой сокращенный и несколько видоизмененный вариант первых: в правилах 1907 остались 15, а в 1913 г. – 13 положений. При обсуждении вопроса о преподавании закона божия не было единого мнения, о чем и было доложено правительству. А. С. Будилович писал министру народного просвещения В. Г. Глазову, что в этом вопросе «признано желательным вводить русский язык в преподавание некоторых отделов закона божия, особенно исторического, со старшего отделения начальной школы, когда ученики будут уже достаточно понимать русскую речь... Правда, один из членов совещания, именно И. Я. Яковлев, настойчиво предостерегал от подобного вторжения русского языка в преподавание закона божия, предусматривая в этом опасность обращения последнего в материал для упражнений в русском языке» [21].

Таблица 4

Правила 1906 г. развили некоторые педагогические положения И. Я. Яковлева. Так, 1-2 классы начального училища, названные им школой родного языка, выделены в особое училище, а именно в первоначальное, второе же его название – школа грамоты. Таким образом, в начале 90-ых годов для начального образования национальных меньшинств сложилась следующая система училищ: первоначальное начальное одноклассное – начальное двухклассное. Правила 1906 г. узаконили педагогическую систему И. Я. Яковлева, благодаря чему она стала всеобщей в просвещении многих национальных меньшинств-христиан дореволюционной России. На основе этих правил в 1907 и 1913 гг. утверждены новые, действие которых распространялось на Казанский, Оренбургский, Одесский, Кавказский, Западносибирский учебные округа, на губернии, области, входящие в управление Туркестанского края, Иркутского и Туркменского генерал-губернаторов. Министерство народного просвещения рекомендовало применять эти правила в других местностях с нерусским населением. Такова география распространения педагогических идей и опыта И. Я. Яковлева в дореволюционной России.

ЛИТЕРАТУРА

1. Рос. гос. истор. архив. Ф. 733. On. 202, Д. 292, л. 11 (публикуется впервые).

2. Там же. Ф. 733. Оп. 202. Д. 292. Л. 22.

3. Науч. архив Чув. гос. ин-та гуман. наук. Отл. 11. Д. 515. Л. 183.

4. Центр. гос. арх. Чув. Респ. Ф. 207. On. 1. Д. 366. Л. 44.

5. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. IV, СПб. 1871. С. 416.

6. Яковлев И. Я. Отчет о временных педагогических курсах, устроенных при Симбирской чувашской учительской школе в 1891 году. Симбирск, 1899. С. 25.

7. Там же. С. 26-27.

8. Яковлев И. Я. Краткий очерк Симбирской чувашской учительской школы. Симбирск, 1908. С. 5-6.

9. Залесский В. Ф. Система Н. И. Ильминского // Казанский телеграф. 1910. № 5119.

10. Головинский А. А. Российское недомыслие // Казанский телеграф. 1910. № 4877.

11. Яковлев И. Я. О школьном образовании чуваш // Городской и сельский учитель. 1897. Вып. 5. С. 36.

12. Яковлев И. Я. Отчет о состоянии сельскохозяйственной фермы Симбирской чувашской учительской школы за 1912 год. Симбирск. 1913. С. 84.

13. ЦГА ЧР. Ф.501. Оп.1. Д.1072. Л.99.

14. ЦГА ЧР. Ф. 501, On. |, Д.392. Л. 1.

15. Яковлев И. Я. Из переписки. Чебоксары. 1989. С. 204.

16. Журнал «Деятель» призывал исправить эту ошибку (1910. № 8-11).

17. Яковлев И. Я. Новые правила для инородческих школ // Русская школа. 1908. №3 Чичерина С. В. О языке преподавания в школах для восточных инородцев. СПб. 1910 и др

18. Воскресенский А. А. Система Н. И. Ильминского // Н. И. Ильминский о системе просвещения инородцев и о Казанской крещено-татарской школе. Казань, 1918. С. 12.

19. Эфиров А. Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. М. 1948. С. 17.

20. Вессель Н. Х. Очерки об общем образовании и системе народного образования в России. М. 1959; Волжанин В. и др. О национальной школе. Петроград. 1918; Демков М. И. Начальная народная школа, ее история, дидактика и методика. Изд. 2-е. М. 1915; Струминский В.Я. Очерки по истории начального образования в России. М. 1949; Ососков А.В. Начальное образование в дореволюционной России (1861-1917). М., 1967; Эфиров А. Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. М., 1948 и др.

21. Будилович А. С. Господину Министру народного просвещения... СПб., 1905. С. XXII.

SUMMARY. In the article there is carried out a historic-pedagogical analysis of educational institutions' complex created by I.Y.Yakovlev to support spiritual and material requirements of the Chuvash people.

Краснов, Н. Г. И. Я. Яковлев – теоретик и практик начального образования в двуязычной школе / Н. Г. Краснов // Изв. Нац. акад. наук и искусств Чуваш. Респ. - 2000. – № 1. – С. 84-98.

¹ На этом настоял И.Я.Яковлев, на особом совещании его некоторые не поддержали. Поэтому он представил соображения по тому же вопросу А. С. Будиловичу («Труды особого совещания по вопросам образования восточных инородцев». – СПб. 1905. С. 53, 259-269).

² Правила 1913 г. настаивают начинать обучение русскому языку не позднее третьего месяца первого года обучения.

Все же предложение И.Я.Яковлева прошло, благодаря чему учащиеся национальных меньшинств имели возможность в течение 4-х лет в одноклассном, 6-и лет в двухклассном училищах изучать закон божий на родном языке, что способствовало усилению национального элемента в школьном образовании нерусского населения.