В. К. Кириллов

О. В. Кириллова

В. К. Кириллова

Музыкальное обучение и воспитание в Симбирской чувашской учительской школе

В конце XIX-начале XX вв. национальное движение чувашей «развернулось быстрее и успешнее, чем у других народов» [1, 2]. Помимо других причин такого положения надо отметить то, что именно в этот период благодаря деятельности Н. И. Ильминского и И. Я. Яковлева начинает интенсивно развиваться национальное просвещение чуваш, «чувашское дело». Полувековая деятельность на ниве просвещения И. Я. Яковлева совпадает с этапом национального возрождения чувашей, эпохой просвещения народов Среднего Поволжья. В начале XX века у чувашей появилась поэзия, художественная проза, театр, драматургия, живопись, исполнительское, композиторское музыкальное творчество – вокальное и инструментальное, музыкальное образование и просвещение.

Яковлев И. Я. был народным педагогом, просветителем-демократом, русификатором чувашей. И. Я. Яковлев вошел в историю России как видный деятель культуры и выдающийся педагог-просветитель. Им при участии студента-филолога В. А. Белинина был издан алфавит и новая письменность на чувашском языке. Симбирская чувашская учительская школа И. Я. Яковлева стала кузницей кадров культуры для чувашского и других народов Среднего Поволжья и Приуралья. В процессе создания национальных кадров большую роль сыграло постепенное включение в национальную культуру элементов русской культуры во второй половине ХIХ века. Этому способствовала также просветительская деятельность И. Я. Яковлева, деятельность русских миссионеров: открытие в середине века четырех школ для иноверцев; начало перевода на национальные языки священных текстов в период существования Российского Библейского общества в 1812-1826 гг.; подготовка первых священнослужителей, владеющих языком коренного населения; изменение характера проповедей миссионеров, связанное с национальным самосознанием, национальным предназначением (высшее призвание начали толковать как обязанность русского народа (Россия считалась преемницей Византии в сохранении православной веры) совершить нечто важное для человечества («русская идея»)). Все это определенным образом двигало национальное обновление на русской почве [3. С.150], включая национальную интеллигенцию («Быть русским – значит, прежде всего, быть православным». «Русская народность и православие у нас синонимы») [4. С.81 – письмо И. Я. Яковлева священнику И. Т. Трисвятскому от 30 августа 1881 г.].

Много интересных сведений дошло до нас благодаря воспоминаниям симбирского помещика Назарьева Валериана Никаноровича (1829-1902), связанные с созданием чувашской национальной школы в Симбирске, с деятельностью выдающихся просветителей народов Поволжья И. Н. Ульянова, И. Я. Яковлева, великого русского писателя Л. Н. Толстого, великого русского химика А. М. Бутлерова, с которым он жил в одной комнате в период учебы в Казанском частном пансионе. Приведем извлечения из его очерка «Современная глушь».

«... В полдень тройка остановилась перед знакомым мне чувашским училищем... Мальчики и девочки, наполнявшие школу отличались ... крайней степенностью и какой-то, непонятной в детях, сосредоточенностью. Нет этих шаловливых, вечно смеющихся лиц, встречаемых в русской школе. Девочки... сидели чинно, разукрашенные и обвешанные старыми монетами и какими-то странными украшениями из белой кости, более оттеняющими их смуглые, серьезные лица. Вместе с тем, тотчас поражала почти общая у всех детей болезнь глаз...

Меня встретил священник, проникнутый самым искренним желанием послужить своей пастве, и учитель из чуваш – воспитанник городской чувашской школы и педагогических курсов, развившийся под влиянием замечательной личности (имеется в виду И. Я. Яковлев, В. К., Н. И.). Начались испытания: 17 учеников старшего класса не только хорошо писали под диктовку, но даже удовлетворительно изложили на бумаге басню Крылова: «Крестьянин и змея». Знакомы с умственным письменным счислением и священной историей ветхого и нового завета; но особо поразили меня успехи 12-й девочек и стройное духовное пение, заметно привлекавшее в церковь местное население (подчеркнуто нами), все еще находившееся в полуязыческом состоянии. Впечатление, вынесенное мною, было самое отрадное – это было очевидное торжество новой школы, поборовшей невероятные трудности, сопряженные с обучением русскому языку чуваш, поступающих в школу в полудиком состоянии...»

Музыку и пение И. Я. Яковлев считал «могучим средством воспитания» и одним из главных предметов обучения учащихся. Необходимо, говорил он, чтобы каждый ученик не только сам умел петь, но умел бы организовать и руководить хором. Все ученики старшего класса, включая девушек, в продолжение двух учебных годов обучались скрипичной игре, как необходимому средству при обучении пению. И. Я. Яковлев отмечал: «Скрипка служит прекрасным пособием при обучении пению, но только тогда, когда обучающий пению владеет ею основательно. Скрипичная игра есть такое искусство, которое, кроме хорошего слуха, требует хорошей техники рук, что приобретается долгим упражнением и только под руководством учителя. Ввиду такого важного значения игры на скрипке при обучении пению и трудности, с какою она приобретается, на скрипичные занятия... было обращено особенное внимание...» [5. С. 48].

В школьном учебном плане официально значилось только церковное пение, на которое было выделено столько же часов, сколько арифметике и геометрии, вдвое больше, чем черчению и рисованию, чистописанию, церковнославянскому языку. Но ученики изучали на уроках и сольфеджио, и элементарную теорию музыки с начальными сведениями по гармонии, пели многоголосные упражнения для развития слуха и приобщения к хоровому пению. После Октябрьской революции было введено также преподавание фортепиано.

Для преподавания пения существовала довольно сложная программа. При этом основными руководствами являлись: «Курс хорового церковного пения» С. Смоленского, «Учебник элементарной теории музыки» Н. Кашкина, «Краткий учебник гармонии, приспособленный к чтению духовно-музыкальных сочинений в России» П. Чайковского (изд. 1875 г.) и другие – всего 10 наименований. При преподавании скрипки использовались: «Школы скрипичной игры» Ш. Берио, А. Баганца, этюды Р. Крейцера, Ж. Мазаса, Г. Кайзера, «Упражнения в гаммах» И. Гржимали, «Советы начинающему играть на скрипке» А. Львова и др.

В 1910/11 уч. г. в Симбирскую чувашскую школу поступило предписание на обучение воспитанников военному строю и гимнастике. Воспользовавшись этим случаем, И. Я. Яковлев решил организовать школьный духовой, струнный и симфонический оркестры. Для чего в 1911 году им был закуплен комплект инструментов: флейты, скрипки, виолончель, контрабас, барабаны, тарелки, кларнеты, трубы и др. Вот что пишет С. М. Максимов, бывший руководитель симфонического оркестра: «Воспитанники школы, заинтересовавшись новым для них делом, с большим рвением начали учиться игре на струнных и духовых инструментах» [ЦГА ЧАССР. фонд 207, оп.1. д. 948. л.1; Там же. Д. 992. л.5]. Бывший преподаватель пения школы в то же время, впоследствии известный чувашский композитор Ф. П. Павлов писал: «В Чувашской школе, как в консерватории, с утра до вечера звучит музыка. С осени до весны регулярно проходят концерты» [6. С. 199].

В школе было три хора: мужской и женский, с которыми занимались воспитанники в целях практики по дирижированию, и смешанный, руководимый учителями пения. Кроме того, каждый класс представлял собой отдельный хоровой коллектив. Преподаватели школы добивались отличных результатов в обучении детей хоровому пению. Горожане – русские и приезжие чувашские крестьяне охотно посещали школу Яковлева, чтобы послушать пение ее воспитанников. Хор стали приглашать на различные съезды и собрания: он выступал перед земским, дворянским, архиерейским и миссионерским собраниями.

О выступлении хора Чувашской школы в зале Симбирского дворянского собрания 19 января 1909 г. рецензент газеты «Симбирянин» отозвался следующей заметкой: «...Смешанный хор: состоявший из 60 участников обоего пола, отличался поразительной стройностью исполнения, показывавшей, что на дело обучения хоровому пению в школе обращено серьезное внимание. Голоса певцов – свежие, сильные, без излишнего напряжения сливающиеся в один полный, гармоничный звук, без всяких резких крикливых интонаций, подчинение регенту – полное, свидетельствующее о строгой дисциплине хора, вид хора – бодрый и уверенный, производящий впечатление простоты и непринужденности...» [7].

Поражает богатство и разнообразие репертуара. Достаточно привести хотя бы краткий перечень хоровых произведений, исполнявшихся в течение 1912-1914 гг. Здесь хоры из опер «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила» М. Глинки, «Русалка» и «Рогнеда» А. Даргомыжского, «Демон» А. Рубинштейна, «Князь Игорь» А. Бородина, «Евгений Онегин» и «Мазепа» П. Чайковского, «Аскольдова могила» А. Верстовского, русские народные песни. Среди них: «Вейся, вейся, капустка», «Во лузях», «Посеяли девки лен», песни, в которых звучал протест против несправедливостей существующих порядков («Назови мне такую обитель» на слова Н. Некрасова, «Горькая доля» на слова А. Кольцова), «Среди долины ровныя», «Вниз по матушке, по Волге», «Ты взойди, солнце красное», «Ермак», «Шумел, гудел пожар московский», «Зимний вечер» на слова А. Пушкина, «Реве та стогне» на слова Т. Шевченко, «Марсельеза», «Первомайский гимн», «Красное знамя», «Дубинушка», «Варшавянка», «По пыльной дороге», «Солнце всходит и заходит», – вспоминает бывший ученик школы Г. И. Ильин [8. С. 116]. Примечательно и то, что автором перевода на чувашский язык «Крестьянской марсельезы» и «Дубинушки» явился воспитанник школы поэт К. В. Иванов.

Из чувашских песен были популярными в младших классах такие, как «Çав - çав çĕрте», «Шăлтăр-шăлтăр урапа», «Чăн тÿпере çич çăлтăр», «Шур кăвакал вĕçтертĕм», «Пиçнĕ-пиçмен çырлашăн». исполнявшиеся в то время одноголосно. Такие песни служили материалом для практических уроков по пению в приготовительном классе. Учащиеся старших классов пели их также в хороводах, устраиваемых после литературно-музыкальных вечеров или во время зимних каникул.

«Чувашская школа старалась не только дать своим воспитанникам, будущим учителям, подходящее для их деятельности образование, воспитание, но заботилась и о наполнении их внешкольных досугов развлечениями, доступными их возрасту, в основу которых были опять-таки положены культурно-просветительные, нравственные цели. Для этого ее начальством устраивались литературно-музыкальные вечера по заранее обдуманной программе. В школе имелись свои, прекрасно обставленные хор и оркестр, развивавшие в воспитанниках любовь к прекрасному, к России, их природные дарования, знакомив их с выдающимися произведениями русских писателей и композиторов» – писал впоследствии И. Я. Яковлев [9. С.19].

Природные дарования чувашских юношей и девушек в Симбирской чувашской школе выявлялись, развивались. Учащиеся исполняли не только вышеназванные хоровые произведения, но и арии и дуэты известных отечественных и зарубежных композиторов, инструментальной музыкой представлялись отрывки сложных сочинений П. Чайковского, Дж. Верди, В. Моцарта, И. Гайдна и другие, осуществлялись постановки отельных сцен оперы М. Глинки и др. Исполнительское мастерство учащихся Симбирской чувашской школы было высоко оценено общественностью г. Симбирска и окрестных деревень. Высокую оценку певческого искусства учащиеся Симбирской школы получили также со стороны видных педагогов, музыковедов страны (И. Н. Ульянов, Н. В. Никольский, В. А. Мешков, Л. Н. Романов, Г. И. Комиссаров, Н. И. Ильминский, И. Я. Зайцев и др.).

Чувашская школа И. Я. Яковлева ставила в качестве основной задачи готовить учащихся к занятию учительской должности, поэтому она находилась под пристальным вниманием и заботой И. Н. Ульянова. В 1872 году Ульянов лично проводил испытания 17 учащихся чувашских школ. По итогам испытания он в отношении музыкального воспитания в школе писал: «Стройное пение... на чувашском и русском языках, особенно на первом любят слушать как мужчины, так и женщины из чуваш, приезжающих в базарные дни в город и заходящие в школу послушать пение. В короткое время своего существования школа успела приобрести такое доверие чуваш, что отцы привозят своих сыновей учиться верст за сто и даже более [ГАУО, ф.99, оп.1, л.10ЗО, л.34].

Симбирская чувашская учительская школа готовила учителей широкого профиля, знающих различные дисциплины, методику их преподавания, но владеющих также передовыми агрозоотехническими знаниями, столярным, слесарным, токарным делом, садоводством, пчеловодством, рукоделием. Выпускники Симбирской чувашской учительской школы в сельских школах открывали ремесленные и другие мастерские, обучали крестьян передовым методам земледелия, садоводства, пчеловодства и т.д.

В Симбирской школе было налажено книгопечатание, издавались учебно-методическая литература, буквари. Выпускники школы несли свет знания народу Поволжья, музыкальную, исполнительскую культуру, театральное искусство. В Яковлевской школе учились будущие лауреаты Государственной и Ленинской премий, доктор химических наук, профессор И. И. Корнилов, известные поэты, писатели, переводчики – Константин Иванов, Тайăр Тимкки, Мария Ухсай, Ва==а Анисси, М.три Юман, Марфа Трубина, Николай Шуб\==ынни, Василий Митта, композиторы – Федор Павлов, Григорий Лисков. С. М. Максимов, В. П. Воробьев, известный чувашский этнограф и историк П. И. Комиссаров, известные учителя – С. Н. Тимряков, В. А. Калашников, И. Я. Зайцев, ученый-математик П. М. Миронов, один из основателей чувашского театра, первый актер и режиссер И. С. Максимов-Кошкинский, выдающийся чувашский филолог-ориенталист, доктор филологических наук, профессор В. Г. Егоров и многие другие. Имена их известны не только чувашскому народу, они известны всей России. Почти все выпускники школы трудились на ниве просвещения [10. С. 5].

Литература:

1. Известия Национальной Академии наук и искусств. – Чебоксары, 1996. № 2. – С. 209.

2. Кузнецов И. Д. Очерки по истории чувашского крестьянства. – Чебоксары, 1957.– С П.

3. Соловьев В. Мессианизм // Энциклопедический словарь. Т. 37. – СПб, 1896. – С. 150.

4. Яковлев И. Я. Из переписки. – Чебоксары, 1989. – С. 85.

5. Яковлев И. Я. Временные педагогические курсы, устроенные при Симбирской учительской школе в 1891 году для учителей чувашских начальных училищ. – Симбирск, 1899. – С. 48.

6. Павлов Ф. П. Сочинения. – Чебоксары, 1941. – С. 199.

7.Чувашские народные песни в исполнении воспитанников Симбирской чувашской учительской школы // Циркуляры по Казанскому учебному округу. Приложения. Январь, 1909. № 1.

8. Ильин Г. И. Славный сын чувашского народа. – Чебоксары, 1960. – С. 116.

9.Яковлев И. Я. Письмо председателю педагогического совета Симбирской чувашской учительской семинарии. – Симбирск: ЦГА ЧАССР, ф. 207. Оп 1., д. 206. Л. 19.

10. Воспитанники яковлевской школы. – Ульяновск: «Симбирская книга», 1998. – 308 с.

Кириллов, В. К. Музыкальное обучение и воспитание в Симбирской чувашской учительской школе / В. К. Кириллов [и др.] // Яковлевские чтения. - М.; Чебоксары, 2006. - С. 81-88.