Киев, 7 декабря 1921 г.

ДОРОГОЙ ДРУГ ФЕДЯ,

сегодня получил присланные тобой деньги. Ты, конечно, хотел, чтобы я эти 10000 руб. употребил на что-либо путное. Но, брат мой, прости, я был слишком голоден и, как только получил деньги, побежал на базар. Если бы ты видел, Федя, как я летел. Сейчас же купил два фунта хлеба и с такой жадностью, с таким неописуемым аппетитом съел. Как благодарить тебя. Ах, знаю, что благодарность лишь смешна. Когда, когда я отплачу тебе, – когда? Теперь я готов рвать волосы на себе: ведь я тебя эксплуатирую, я злоупотребляю твоей бесконечной добротой; тебе, наверно, и самому не очень хорошо живется. Федя, пусть я страдаю, – не помогай мне больше. Так больно пользоваться поддержкой друга, для которого сам ничего не сделал. Сегодня сыт я. Хочется помечтать о литературе, об искусстве. Но не с кем поговорить. Как я истосковался по книгам. Как давно я не читал их. Когда голоден, мысли работают болезненно, сам становишься животным. Лишь теперь, когда я сыт, благодаря тебе, мой Федя, я наелся, – слабый огонек надежды на будущее загорелся в сердце, и, кажется, что не совсем я погиб еще, что еще человек я, может быть, когда-нибудь опять буду близок к миру искусства.

Федя, Федя, молюсь тебе, молюсь твоему имени, благославляю тот час, когда я встретился с тобой. Пиши мне чаще (пиши без марок). Твое слово участия – живая вода для моей измученной души. Пиши, дай мне луч надежды на сносное будущее. Пиши о том, можно ли будет устроиться в Остре, может быть, в Волчьей Горе можно будет где-нибудь наняться в работники. Я работал бы не покладая рук, не разгибая спины, лишь бы вдоволь иметь хлеба. Пиши больше, больше о том, как можно устроиться. Тогда я буду украшать свои черные, полные страдания дни грезами, светлыми мечтами о жизни вблизи тебя, мой дорогой, неизменный брат.

Ах, как хочется мечтать, утешать себя самообманом. Вот чудятся дни скорой демобилизации. Вот-вот вижу себя с тобой. Опять книги, опять разговоры об искусстве, о Шевченко, об Украине, о Гоголе. Вот я устроился у какого-то кулака. Пройдут холодные дни зимы. Весна сияющая, благодатная, животворящая, с шумом лесов, с зеленью лугов и полей, с лазурными бездонными небесами раздольной Украины. После тяжелых трудов мы с тобой идем в поле, в лес в благодатный мирный вечер. Так хорошо, так хорошо нам обоим. На что нам обоим люди с их пошлостью, с их базарными расчетами. Мы вместе, мы братья, мы нашли друг друга в хаосе жизни. Хорошо, хорошо, черт возьми!

Тысячу проклятий! Пока... сегодняшний, завтрашний день смотрят голодными глазами, оскаленной челюстью, смотрят в душу, и так жутко, и, кажется, что не выдержишь. Вот-вот падешь, и ничего от тебя не останется, и не будет весны, ни солнца, ни весеннего раздолья зеленеющих долин, ни брата Феди. Ах, как тяжело! Как трудно.

Федя, умоляю тебя, не думай, что пишу о своем трудном положении с целью и дальше эксплуатировать тебя. Федя, Федя, неужели твой брат настолько подл!

Миша.

г. Киев, Окружной склад т[елефонно]-т[елеграфных] материалов, У[правление] связи К[расной] А[рмии] К[иевского] в[оенного] о[круга], Лабораторная ул., дом 7.

Другие письма

Библиография

Письма:

Тетюши, 16 июля 1920 г. "Друг дорогой, бесценный Паня!"

Киев, 30 октября 1921 г. "Дорогой друг Федя!"

Киев, 7 декабря 1921 г. "Дорогой Федя…"

Киев, декабрь 1921 г. – январь 1922 г. Отрывки

[Тетюши], 10 октября 1919 г. "Дорогой друг!"

[Тетюши], 27 окт[ября] 1919 г. "Анастасия Петровна!"

[Тетюши], 28 декабря 1919 г. "Дорогая Анастасия Петровна!"

[Тетюши], 2 февраля 1920 г. "Дорогая Нуся!"

Тетюши, 26 марта 1920 г. "!.."

[Чебоксары], 29 марта 1921 г. "Моя весенняя радость, Нуся моя, Моя желанная!"

[Чебоксары], 16 апреля 1921 г. "Дорогая Нуся!"

Н[ижний] Новгород, 15 мая 1921 г. "Дорогая Нуся!"

Неотосланное (1920-1921).